— О, отлично! С меня выпивка! — бодро проговорила Орлова, широко улыбнувшись, а после короткой паузы добавила, — Знаете, было бы неплохо, если бы мы пригласили парней… — В общем-то, Алиса никогда не отличалась верностью. Ее отношения никогда не длились больше двух месяцев. Что же касается меня, то на данный момент парня у меня не было, ибо я не встретила еще «того самого человека». Подруги же обещали непременно найти мне его. Но, увы, так и не нашли.
Вот Алису случайно задел Никита Астафьев — парень, над которым все постоянно издевались. Он учился в одиннадцатом «В», и у него никогда не было друзей. На уроках он постоянно прятался на последних партах и что-то старательно рисовал. Должна признать, что рисунки его были довольно-таки неплохими. В восьмом Никита классе был влюблен в меня, но… Взаимности он, конечно же, не нашел, а лишь получил новые издевки и насмешки.
— Извини… П… Пожалуйста, — еле слышно пробормотал он, не поднимая головы. Алиса же громко фыркнула, а после бросила в его адрес что-то оскорбительное, толкнув в ответ. Да так, что он отлетел к соседней стене. Я видела, как после этого к нему подошли и остальные ученики, начав, по своему обыкновению, оскорблять его и толкать.
Сейчас я думаю над тем, что я могла бы остановить это, заступиться за него… Но дело в том, что тогда меня волновало только одно — мнение общества. Ведь мы слишком часто зависим от него… Если бы я подошла к Никите Астафьеву, то это бы не очень хорошо сказалось на моей репутации. Я слышала, как звонко рассмеялась Алиса, и я невольно подхватила ее смех, а после мы продолжили свой путь.
Я с нетерпением ждала конца учебного дня. И когда прозвенел долгожданный звонок с последнего урока, то я пулей вылетела из класса.
После мы с Алисой и Ангелиной направились по домам, разговаривая обо всем на свете. А вечером я ушла на вечеринку к подруге.
И я даже думать забыла о том, что должна была забрать сестру из садика. Это, конечно же, послужило причиной для новой ссоры с матерью. Она громко кричала на меня, обвиняла во всем на свете, а я… Знаете, я должна была признать, что поступила неправильно… Что я во многом была неправа, но я этого не сделала. Я начала кричать на нее в ответ.
До тех пор, пока она со всей силы не ударила меня ладонью по щеке, оставляя ярко-красный след. Я почувствовала, как к горлу подступает удушливый комок. Да, мы часто ссорились, но до этого момента она никогда не поднимала на меня руку. Это было очень обидно. Это было очень обидно и больно.
— Ты наказана и сегодня вечером остаешься дома! — громко сказала она, не отрываясь смотря на меня.
Я же чувствовала, что еще чуть-чуть и расплачусь, как маленький ребенок, но плакать при матери мне совершенно не хотелось. Поэтому, я буркнула ей в ответ что-то неразборчивое, а после пулей побежала в свою комнату. Я закрыла дверь, громко хлопнув ею.
Вот я упала на кровать, закрыв лицо руками и расплакалась. Я слышала, как зазвонил мой телефон, но отвечать, конечно же, не стала.
Впрочем, в глубине души я понимала, что действительно заслужила этого.
Не знаю, сколько еще времени я так просидела, но дверь в мою комнату медленно открылась. Знаете, я ожидала увидеть на пороге свою мать, которая решила помириться, но нет… Это была моя сестра Анюта, глаза которой были красными от слез. В руках она сжимала свою любимую игрушку — старого и потрепанного плюшевого медведя. Лапа его свисала вниз и раскачивалась из стороны в сторону, словно маятник, а правый глаз отсутствовал. Раньше эта игрушка принадлежала мне, но повзрослев, я подарила ее сестре.
— Почему вы постоянно ссоритесь? — прошептала она, а из ее глаз вновь ручейком потекли слезы. Я почувствовала, как болезненно сжалось мое сердце. Смотря на сестру, мне хотелось плакать еще сильнее. Знаете, мы уже давно перестали быть настоящей семьей. С того момента, как отец ушел от нас. Это произошло три года назад, и я долгое время во всем обвиняла мать, не понимая, что в том, что их отношения развалились виноваты они оба. И это очень печально.
А также я понимала, что должна была прекратить эти постоянные ссоры. Хотя бы ради моей сестры… Она не должна каждый день смотреть на это, не должна плакать, обнимая любимого плюшевого мишку…
— Прости, Анюта, — лишь ответила я, опустив взгляд. А что я еще могла сказать?
Та лишь закивала, а после подошла ко мне, сев рядом. Я же крепко ее обняла, поглаживая ее по голове.
Не знаю, сколько мы так просидели, но вот сестру окликнула мать, и она поспешно поднялась со своего места, вновь оставив меня в одиночестве.
Однако, не смотря на все это, сегодня ночью я не собиралась сидеть дома. И в этом была моя ошибка. Если бы я осталась тут, то была бы жива… То со мной бы ничего не случилось.
Я сама себя загнала во тьму…
Впрочем, по сути, наш самый большой враг — это мы сами. Поэтому самая сложная битва в жизни — это битва с самим собой, которая может продолжаться всю жизнь.
И сегодня вечером моя собственная глупость взяла вверх над здравым смыслом. Потому что я лишь подумала о том, чтобы улучшить отношения с матерью, но… В действительности я бы так и не сделала этого. Потому что об этом я думаю после каждой нашей ссоры. Ссоры, в которой обычно виновата только я.
В конечном итоге, я решила, что сегодня уйду из дома через окно, только сначала дождусь, когда мать ляжет спать. В общем, план мой удался, и я поспешно рванула в сторону дороги, радуясь предстоящей встречи с подругами, которая так и не состоялась…
Потому что я встретилась со своим убийцей…
Было бы хорошо, если бы я помнила, хоть что-то. Но, как я и говорила, ничего, кроме ужасной боли я ничего не помню. Хотя… Нет, я помню еще кое-что. Я помню, как мое тело покидала жизнь. Знаете, это было похоже на падение в черную бездну, которая долго ждала меня, разинув свою черную клыкастую пасть.
Говорят, что, когда ты умираешь, то у тебя перед глазами проноситься вся твоя жизнь. Со мной так не было: перед глазами у меня пронеслись только те моменты, которыми я уж точно не могла гордиться: заплаканное лицо Регины Никитиной, которая отчаянно пытается вырвать свой дневник из рук Алисы Орловой.
Лицо Никиты Астафьева, который отчаянно закрывает тело руками от очередных ударов.
Лицо моей матери, когда я вновь грублю ей. Заплаканное лицо моей маленькой сестренки Анюты, которая крепко сжимает в ручонках любимую игрушку и умоляет нас не ссорится…
И лица других людей, которых я некогда обидела…
========== 2 ==========
Знаете, я не думала, что вновь проснусь, я не думала, что вновь начну дышать, но это случилось.
Я широко распахнула глаза. Должна признать, что в тот момент я думала, что все произошедшее со мной всего лишь страшный сон, который я как можно скорее забуду. Я думала, что сейчас в мою комнату с веселым смехом забежит Анюта и начнет будить, говоря, что я опаздываю в школу. А я, по своему обыкновению, пробурчу ей в ответ что-то неразборчивое, а потом нехотя поднимусь с кровати и направлюсь на кухню, где меня будет ждать мать. И тогда я извинюсь перед ней за вчерашнюю ссору, скажу, что осознала свою вину. Она же ответит, что простила меня и крепко обнимет. И все будет хорошо.
Но все изменилось после того, как я осмотрелась. Дело в том, что находилась я в какой-то незнакомой комнате, которая заметно отличалась от моей. Страх сразу же облепил все мое тело, и я подскочила с кровати, как ужаленная.
Но все стало намного хуже, когда я увидела свое отражение в зеркале, что висело на стене. Я ожидала увидеть свое собственное отражение: свои карие глаза, пухлые губы, аккуратный нос, но… На меня смотрели яркие голубые глаза, а лицо мое было усеяно веснушками. Длинные рыжие волосы же торчали в разные стороны, словно ежовые колючки.
Я невольно ахнула, пошатнувшись и зажав рот рукой. Теперь это все больше и больше походило на какой-то странный сон.
В зеркале вместо себя я увидела Регину Никитину. Ту самую тихую девушку, которую я тоже некогда обидела. Только сейчас ее лицо было более детским.