Глава 14
***
- Я провожу тебя!
Вежливые фразы, которыми обмениваются двое почти незнакомых людей, всего час назад сплетавшихся на диване в страстных объятиях. Ощутив боль, я закусив губу годо выпрямилась. Амира взгляд упал на мои голые ноги, потом взглянул на мои растрепанные волосы и вернулся к лицу. В таком виде, я совсем не походила на светскую леди.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать два !
Она ожидала еще вопросы, но вместо этого Амир долго, жестко разглядывал меня и потом сделал то, что не имело для Мередит никакого смысла. Подойдя к письменному столу, он написал что-то на листочке бумаги:
— Это номер моего телефона . - спокойно объявил он, вручая мне листок. - Еще полтора месяца я буду в городе.
После его ухода я поднялась наверх, хмуро разглядывая клочок бумаги.
Совсем не понимая, его поведения, зачем мне должен был понадобиться его телефон, я все же положила листочек к себе в тумбочку. Ведь я тоно не собиралась ему звонить.
Всю следующую неделю я бросалась к телефону, как только раздавался звонок словно боясь, что это Амир. Лишь при воспоминании о той ночи, мое лицо загоралось от смущения и хотелось поскорее забыть обо всем на свете. Но мне этого ен удалось, в конце недели измученная воспоминаниями и угрызениями совести.Но по ночам, уткнувшись лицом в подушку, я все равно ощущала его губы на шее и щеках, с чувственной дрожью припоминала каждое нежное слово, которое он мне шептал. Думает ли о ней Амир, а если да, почему не звонит?
Когда прошло две недели, а от Амира не было ни слова, я поняла, что, возможно, совершенно не интересу. Амира и он вовсе не находит меня соблазнительной. Я снова и снова перебирала в памяти все, что сказала ему перед его уходом. Может, я чем-то оскорбила его и мои слова о том, почему я решила переспать с ним, ранили его гордость… Ноя сама себе не верила. Амир Байсаров наверняка уверен в собственной сексуальной притягательности, стоит лишь вспомнить о его двусмысленных намеках, когда они впервые танцевали. Нет, скорее всего он не звонит, поскольку решил, что отношения со мной проблематичны и не стоит его внимания.
Спустя месяц у меня не пошли месячные и я все ждала, а в голове билась лишь одна ужасающая мысль: что, если я забеременела? Лиза была в Европе, и поэтому мне не к кому было обратиться за помощью или хотя бы посоветоваться, а звонить ей я не хотела. Я ждала и молилась, пламенно обещая Богу, что если все обойдется, я и близко не подойду к мужчине, пока тот не станет моим мужем.
Но мои молитвы не были услышаны, зато отец заметил мои молчаливые терзания.
- Дочь, что случилось? — не раз повторял он.
- Все в порядке, - спокойно отвечала я, слишком расстроенная, чтобы спорить с отцом.
Прошло полтора месяца после встречи с Амиром, а месячных так и не было. Теперь мной овладел нерассуждающий ужас. Пытаясь успокоить себя тем, что по утрам меня не тошнит, я все-таки решила отправиться к врачу и сдать тест на беременность.
Неожиданно в дверь спальни постучал отец. Я откликнулась, и отец, переступив порог
— Ты победила, — мрачно пробурчал он. — Не могу больше выносить твоего настроения. Можешь выходить на работу, если это так важно для тебя.
Я отправилась в некую частную клинику находящуюся в другом районе города. Взрослая женщина доктор провела осмотр и взяв анализы, подтвердила мою беременность.
Выслушала это со странным, убийственным спокойствием, я приехала домой, а когда онемение успело рассеяться, пришла безумная паника. Я не могла вынести мысли об аборте, не представляла, что способна отдать ребенка на усыновление, не решалась предстать перед отцом и объяснить, что меня ждет судьба матери-одиночки, ставшей причиной очередного скандала в семействе Росман. Оставался единственный выход, и мне пришлось смириться с этим.
Я позвонила по номеру, который дал мне Амир. Мне ответил чужой мужской голос, спросив про Амира, я попросила адрес, его нахождения. Моего отца не было в городе, поэтому я сложила белье и пару платьев в небольшой чемоданчик, оставила ему записку, в которой сообщала, что собираюсь переночевать у подруги, и поехала в в другой район города.
Амир жил на самой окраине города, район был бедным и заброшенным. Вскоре я заблудилась и решила спросить дорогу на ближайшей автозаправке.
Ко мне вышел жирный механик средних лет, жадно оглядевший меня и мой «порше». Под его взглядом я невольно съежилась, но все же показала листок с адресом, который пыталась отыскать. Вместо того чтобы объяснить мне дорогу, он повернулся и заорал через плечо:
- Амир, кажется, это в твоей стороне! - Мои глаза широко распахнулись, когда мужчина, копавшийся в моторе, медленно выпрямился и оказался Амиром. Руки его были покрыты жирной смазкой, бедра обтягивали старые, выцветшие джинсы; он выглядел как любой механик в любом Богом забытом городке. Я была настолько потрясена переменами в его внешности и так безумно напугана известием о беременности, что не могла скрыть потрясения при виде измазанного едва ли не до ушей рабочего. Подходя к машине, Амир заметил это, и улыбка изумления мгновенно исчезла с губ: лицо отвердело, замкнулось, глаза зловеще сощурились.
- Мира, - Лишенным всяких эмоций голосом сказал он, молча вытирая руки тряпкой, не поднимая глаз. - Что привело тебя сюда?
С упавшим сердцем я поняла, что он точно угадал причину моего появления здесь и именно поэтому ведет себя с такой неожиданной холодностью. Сейчас я искренне хотела лишь одного — поскорее умереть, если можно и жалела только о том, что вообще приехала сюда. Он, очевидно, ничем не собирался мне помочь, а если даже и предложит что-то из вежливости, ей такое благородство ни к чему.
- Ничего особенного, - солгала я с деланным смехом, протягивая руку к ключу зажигания. - Просто решила прогуляться и обнаружила, что заехала так далеко. И вообще, мне пора…
Он поднял глаза от ветоши, и я осеклась под пронзительным взглядом его серых глаз, впившихся в меня… холодных, оценивающих, безжалостных глаз. Все понимающих.
Амир, протянув руку, открыл дверцу.
- Я поведу, - бросил он, и я, подавленная диким напряжением, державшим меня в плену последние дни, немедленно повиновалась, перебравшись на соседнее сиденье. Амир оглянулся на толстяка, маячившего у капота «порше»и наблюдавшего за происходящим с неуемным любопытством дурно воспитанного человека.
- Не жди меня!