Девушка, сложив руки на груди, с веселым изумлением разглядывала непрошеных гостей:
— Я не Мира.
Их головы одновременно повернулись ко мне.
— Боже… — почтительно прошептал Адам.
— Боже, — вторил ему Ромас, вслед за приятелем, переводя взгляд с одной девушки на другую.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, при виде ошеломленных лиц. Лиза, подняв брови, сухо сказала:
— Когда вы, парни, покончите со своими молитвами, мы предложим вам кока-колу за то, что поможете стащить вниз все эти коробки.
Они, улыбаясь, выглянули вперед, но в этот момент в дверях появился Станислав Исаевич Росман, мой отец, собственной персоной, приехавший на пол часа раньше.
Потемнев от ярости, он сверлил молодых люден злобным взглядом:
— Что здесь такое творится, черт возьми? Все собравшиеся на миг оцепенели, я немного опомнившись, попыталась вмешаться и исправить положение, представив молодых людей отцу. Не обращая внимания на меня, он проревел:
— Убирайтесь вон!
Когда гости поспешили уйти, он набросился на нас — Я думал, правила этой проклятой школы запрещают мужчинам, за исключением отцов, входить в здание!
Я постаралась побороть бешенство и чувство униженности, вызванное несправедливой грубостью отца по отношению к ни в чем не повинным молодым людям, ничего не сделавшим, чтобы навлечь на себя такой взрыв ярости.
— Прежде всего, — спокойно возразила я, — школьный год окончился вчера, так что правила перестали действовать. Во-вторых, они всего-навсего пытались помочь нам снести вниз багаж, чтобы мы смогли уехать вовремя…
— У меня сложилось впечатление, — перебил отец, — что я приехал сегодня специально для того, чтобы выполнить всю работу. Именно поэтому и встал так рано…
Он оборвал свою тираду, услышав за спиной голос своего помощника.
— Извините, Господин Росман, Вам срочный звонок.
Не успела за ним закрыться дверь, как мы с Лизой рухнули на кровать.
— Не могу понять этого человека! — взорвалась она, — Он невозможен! Не позволяет тебе встречаться ни с одним парнем, которого не знал с пеленок, и отпугивает всех остальных! Подарил на восемнадцатилетие машину и не позволяет тебе садиться за руль! У меня четверо братьев, черт возьми, и все вместе они не так трясутся надо мной, как твой папаша!
Не обращая внимания на то, что еще больше подогревает мой гнев, Лиза продолжала:
— Мир, тебе нужно что-то предпринять, иначе это лето окажется куда хуже прошлого. Меня рядом не будет, так что тебе даже сбежать будет не к кому.
Преподаватели Сент-Эндрюсса были так потрясены блестящими успехами Лизы и художественным талантом, что наградили ее стипендией для полуторамесячного обучения в Европе. Лиза получила возможность выбрать город, наиболее подходящий для ее будущих планов, связанных с карьерой, и она выбрала Милан, где и записалась на курсы дизайнера по интерьерам.
Я устало прислонилась к стене.
— Меня это уже так сильно не тревожит.
Гнев Лизы немного поутих, она много лет знала моего отца , он один воспитывал меня после развода с мамой . И все же подруга отказывалась его понимать.
— Ты, конечно, права, — согласилась она, — я признаю, что он не похож на большинство родителей, приславших сюда детей. По крайней мере, ему есть до тебя дело. Звонит каждую неделю, и приезжает на каждый школьный праздник как-бы ни было далеко.
Фамилия Росман довольно влиятельная у нас в стране. И могут себе позволить летать в заграницу хоть каждую неделю. И мой отец уделял достаточно мне внимания, как своему единственному ребенку, приезжая на праздники.
Еще на первом курсе Лиза была потрясена, узнав, что родители остальных учениц жили собственной жизнью, не обращая внимания на детей, и дорогие подарки служили обычно заменой посещений, писем и звонков, а ведь здесь студенты в основном были приезжие, из разных городов и стран. И в Сент-Эндрюсс, не так -то просто было поступить. Обучение считается одно из самых дорогих в стране. И слишком завышенные вступительные балы, подразумевали избранный отбор для студентов из состоятельных семей.
— Ты в самом деле искренне считаешь, что он разыгрывает роль сторожевой собаки только потому, что твоя мать ему изменила?
Я промолчала.
— Все это понятно, — горько бросила Лиза, — только я не понимаю, почему твой отец ведет себя так, словно отсутствие моральных устоев — это нечто вроде генетического порока, который ты можешь унаследовать.
— Он ведет себя так, — ответила Мира, — потому что отчасти верит в это.
Когда отец вошел в комнату с угрюмым лицом, я поняла, что что-то произошло:
— Что случилось?
— Утром умер твой дед, — угрюмо сообщил он. — Сердечный приступ. Пойду выпишусь из отеля и заберу свои вещи. Я купил себе и тебе билеты на самолет, вылетающий через час.
После его ухода подруга взглянула на меня, тупо уставившуюся в пространство.
— Мир! С тобой все в порядке?
— Кажется, да, — сдавленным голосом отвечаю.
— Твой дед — это тот, кто женился на собственной секретарше?
Я кивнула:
— Они не очень-то ладили с отцом. Я не видела деда с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Однако он звонил, обсуждал с отцом, как идут дела в фирме, говорил со мной. Он был… я любила его, — беспомощно заключила я. — И он тоже любил меня. — Смотрю на Лизу затуманенные печалью глаза. — Если не считать отца, он был моим единственным близким родственником. И теперь остались, лишь дальние родственники, которых я даже не знаю.