Я описывал красоту природы и меньше жаловался на тоску и разлуку, строил планы на будущее, теперь же больше распространялся о работе на буровой и описывал местные пейзажи.
Я все больше интересовался о ее самочувствии. Мне было интересно каждое изменение в ее организме. Когда Мира прислала первый снимок узи, мое сердце сделало кульбит, при виде маленькой точки. Мы еще не знали кто у нас будет, но мне был не важен пол ребенка, лишь бы он был здоров, мой ребенок. Ведь маленькая точка на снимке, моя частичка и эта мысль заставляла меня двигаться дальше, ставя перед собою цель заработать большие деньги.
Каждое сообщение или звонок Миры заставлял сжиматься сердце, когда она жаловалась о том, что скучает. Но, когда она сообщила, что беременность под угрозой, я понял, не может быть и речи о ее пребывании здесь. По крайней мере пока состояние не улучшиться. К тому времени освободится коттедж. Но и тогда я переживал, что она не сможет жить здесь в диких условиях вдали от цивилизации и роскоши, к которой она привыкла.
Спустя четыре месяца пребывания в тайге мне хотелось выть, от того, как дела шли медленно, и ситуация на буровой не менялась по обещанным прогнозам. Но я не сдавался и упорно двигался вперед. Да и звонки нерадивого тестя сбивал настрой, хотя знал его и предполагал, что он будет всеми силами пытаться от меня избавиться. Когда однажды он позвонил:
- Байсаров! – отвечаю на звонок.
- Здравствуй, Амир! – надменный голос Росмана, поселил в душе тревогу. – Как ты?
- Спасибо! Все хорошо! - в сотый раз напоминаю себе не конфликтовать с ним. Ведь он отец Миры. Но от холода в голосе не отказался.
- Я звоню не просто так, думаю, ты догадался. – в трубке повисла тишина.
- Как Мира и ребенок? – сердце мое замерло.
- С ними все хорошо. Я по другому поводу. Уже прошло четыре месяца, и ты понимаешь, что твои условия жизни не станут лучше, находясь там. А Мира в ее положении не может передвигаться на дальние расстояния, да и жить в этих диких условиях, тем более что она постоянно на сохранении. Я прошу тебя принять правильное решение и подумать о дальнейшем вашем совместном будущем. Ты не сможешь обеспечить ни ее, ни ребенка всем необходимым. Я уже не говорю о тех условиях, в которых она привыкла жить. – Росман замолчал. А у меня сердце, казалось, взорвется от злости на этого человека. Я ведь знал, к чему он клонит.
- Господин Росман! Я уже вам сказал и повторюсь снова. Мира моя жена и носит моего ребенка. И никогда, я не от кажусь от нее и ребенка. – Я не стал добавлять, что и Мира не пойдет на это, но я не был уверен в ее чувствах. Мы почти не знали друг друга, и девушка могла передумать о скоропалительном решении создать семью.
- Я тебя услышал! – Росман выключился. А у меня остался плохой осадок. И холодное предчувствие.
Вечером этого дня, приехал Шорин младший и рассказал, что видел Миру с подругой в клубе. Она прекрасно проводила время. По разговору было понятно, что он не знал о нашей женитьбе и тем более о беременности Миры. Во всяком случае, он ничего не сказал.
Я, конечно разозлился, я предполагал, что девушка все время не будет сидеть дома и ждать меня. Но она же говорила, что есть угроза беременности и доктор прописала покой. Дождавшись конца рабочей смены, я поехал в соседнее поселение, где есть связь. Мне нужно было срочно услышать Миру, ибо острое ощущение, что я ее теряю меня не отпускало.
- Алло! Амир!?– когда появилась связь, Мира подняла трубку на третьем гудке. Едва услышав нежный голос, мое сердце замерло.
- Мира,… Привет!- взяв себя в руки, я постарался успокоиться, чтобы не напасть на девушку с упреками, что выходило с трудом.
- Привет! – молчание повисло в трубке.
- Мира, как ты? Как протекает беременность? - мой голос звучал отстраненно.
- Доктор сказала, что уже лучше, но пока не следует рисковать и не делать резких движений, тем более куда-то ехать далеко - в голосе Миры проскальзывали нотки горечи. Я не совсем понял, это о чем?
Но теперь Мира не могла ехать, поскольку доктор велела являться на осмотр каждую неделю, поменьше ходить и почти весь день лежать.
- Я не могу приехать. Доктор велел оставаться дома и постараться не делать резких движений. – повторила девушка.
- Странно, - отпарировал я, - весьма странно. На прошлой неделе прилетал Александр и рассказывал, что видел тебя с подругой Лизой в клубе и как вы очаровывали всех мужчин.
- Это было до того, как я ездила к доктору.
- Понятно.
- А ты требуешь от меня, - с непривычным для нее сарказмом отрезала Мира, - торчать дома и день за днем ждать, пока соизволишь мне написать смс или позвонить.?
- Могла бы попытаться для разнообразия! - бросил я. - Кстати, я что-то смс и звонков тоже от тебя не наблюдаю.
Почувствовав, что Мира обиделась, я замолчал.
- По-видимому, больше тебе нечего сказать? - в голосе звучала обида.
Я понял, что если сейчас не сглажу момент, то это будет провал в наших отношениях…
Я успокаивал себя тем, что она молода и для нее беременность стала неожиданностью, но ведь и для меня тоже … Но я ведь старше и опытнее в жизни… И я открыл себя, когда я стал говорить, мой голос охрип:
- Я многое хотел сказать… Например, как я скучаю за тобой, как хочу видеть как меняется твоя фигура, как растет мой ребенок в твоем животе. Прикоснуться к тебе… - в трубке повисло молчание и потом я услышал всхлип.
- Мира?
- Амир!- ее голос дрожал – Это правда?
- Да, Мира, это правда… - тишина – Алло! Мира! - смотрю в телефон, антенны нет, связь пропала.
На этом разговор закончился, и я, бессильно прислонившись лбом к стене, закрыл глаза, интересно она поняла, что я ей сказал?! Я пробыл здесь четыре месяца и за это время мы несколько раз поговорили.
Но меня мучала мысль, что она успела возобновить прежнюю светскую жизнь и солгала насчет того, что врач велел ей лежать дома в постели.
«Ей всего двадцать два, — с горечью напомнил я себе. С чего бы ей сидеть в одиночестве?»
- Дьявол! - беспомощно пробормотал я, сознавая бесполезность наших отношений, но через несколько минут решительно выпрямился. Еще несколько месяцев, и дела на буровой пойдут лучше, и я добьюсь на том, чтобы мне дали несколько выходных - тогда можно будет слетать домой и увидеться с ней. Я сердцем чувствовал, что это все еще так. Я побываю дома и, когда мы будем вместе, я смогу уговорить ее поехать с мной. Лишь бы с беременностью было все хорошо.
Но сердце чувствовало тревогу, и я не знал, как его успокоить…