— Вообще-то, — сказал Игорь, — Андрей ту девушку не клеил. Она клеила его. И напился он, в общем-то, чтобы и не принимать предложения, и не отказывать. Он вообще очень боится обижать женщин, вы заметили? Они это принимают за невнимание, а это на самом деле привычный вывих.
— У него кто-то был?
— Он был женат. Я у него на свадьбе гулял.
Был, подумала Оксана, был. А оказывается не только подумала, но и сказала.
— Был, — повторил Игорь. — Снимайте куртку. Две водки, пожалуйста.
— Кто она?
— Хорошая девушка. Работала в том же бизнесе, что и он, и ваш друг семьи. Ну и… профессиональный риск, сами понимаете. У них было всего три месяца.
Три месяца.
— Нет, — ответил на уже невысказанную мысль Игорь, — даже не в сроках дело.
Этого вообще быть не могло. Те же превратности профессии. В общем, я все это веду к тому, что некоторая Андрюшина отмороженность — это не от равнодушия, а от боязни задеть. Вот сегодня он испугался, что обидит вас, если что-то скажет о прическе. Оксана, ну зачем вы себя так испортили? Вам же кошмарно, вам адски не идет. Хотя тюрбан красивый.
— Не идет? — булькнула Оксана, — Да это же замечательно, если не идет… Если оно мне не идет. Если придут и скажут «мать моя, ты страшна, как смертный грех, что на тебя нашло?».
— Вот я пришел и говорю. Хотите одолжу парик? У меня есть замечательный парик. Натуральные волосы блонд, завитые. Сам бы носил, но голова чешется.
— Нет уж, — твердо сказала Оксана. — Буду отрастать.
— Ну если парик не хотите… пойдете за меня замуж?
— Но ведь мы это уже обсуждали? — Оксана оглянулась, не слушает ли их кто, но нет — в баре, кроме них и бармена был только один посетитель, и он сидел у другого конца стойки. — Конечно, пойду.
— Нет, по-настоящему. Спасибо, — это Игорь кивнул бармену, поставившему два «выстрела» и апельсиновый сок, чтобы запить. — Мы с вами так хорошо познакомились… Что я курю — вы уже знаете, что в полнолуние бегаю по бабам — тоже… Я разбрасываю где попало свои носки и не закрываю тюбик с кремом для бритья… Так… о чем я еще забыл. Ах да, я убийца.
— Вы… но мы на «вы», — почему-то в голове эта фраза имела смысл, а вот вслух прозвучала очень глупо.
— Это легко исправить, — кивнул Игорь. — Это мы в момент.
Они переплели руки и выпили.
— Здорово, — сказал Игорь. — Кто тебя учил так залихватски пить?
— Бабушка Варя.
— У тебя замечательная бабушка.
— Преподаватель виртуальной режиссуры в университете. Научила меня правильно пить, играть в карты и материться.
— Тут что-то пропущено…
— А вот этому не научила. Она сама не очень-то умела. С дедом развелась… была, как говорят, «замужем за работой» — он и ушел к менее занятой. Потому мне и казалось — если я стану домохозяйкой…
— А научи меня правильно материться, — Игорь перевел разговор на другую тему.
— Неужели не умеете… не умеешь?
— Я умею. Но неправильно. Неестественно. И мне завидно.
— Правило номер раз: матерщина должна прозвучать вовремя. В адекватной ситуации. А сейчас ситуация неадекватная.
— А если восхищенно?
— На тему восхищенной ругани я лучше анекдот расскажу. Встречаются две старых школьных подруги. Одна другой говорит: «А знаешь, мы продали к черту нашу виллу на Мальте и купили на Корсике». Вторая: «Изумительно!». Первая: «Да, и стиль я решила поменять: Медведефф исчерпал себя, перехожу на дом Ред-Грин» — «Изумительно!» — «Да, и надоел мне мой депутат Верховной Рады, выхожу за певца М-Джей Сидона», — «Изумительно!» — «Ну, а у тебя как дела?» — «Да вот, закончила курсы этикета, сертификат получила». — «И чему же тебя там учили?» — «Ну, например, вместо „не пизди“ говорить „изумительно“».
Игорь выпал в осадок. Очень заразительно выпал — и Оксана тоже не смогла удержаться. Отсмеявшись, посмотрела на часы, вынула карточку, потянулась к считывателю. Игорь перехватил ее руку, заплатил своей.
— Во-первых, ты дама, во-вторых, моя жена, а в-третьих, мало ли.
— Вообще-то карточка Андрея, — смутилась Оксана.
— Это неважно. Дама не должна расплачиваться в присутствии мужчины — даже деньгами другого мужчины.
— Эквалисты тебя на части бы разорвали.
— Они своего хвоста найти не могут, где им меня. А как насчет ответа на мой вопрос? Теперь мы на «ты». Глухое «вы» сердечным «ты» она, обмолвясь, заменила… Оксана…
— Я… — Оксана лихорадочно застегнулась. — Не знаю, Игорь. Честное слово. Я бы ответила «да». Но я боюсь. Не из-за того, кем вы… кем ты был. Просто…
— Аллергия на семейную жизнь, — Игорь кивнул, подал руку «бубликом». По лестнице они уже спустились медленно и чинно.