— Мы у вас вообще ничего не брали. Позвольте, вы засекли проникновение извне? Куда? Когда? — однако, неужели Луна? Или — тычок наугад, чтобы посмотреть, в какую сторону противник дернется?
— Извне, изнутри… какая разница. Не доверять электронным системам, не доверять людям, я никому не могу доверять с той минуты, как вы здесь. Что вам здесь нужно, Вадим Арович? Почему ваш жиденыш пасется в горсовете?
Габриэлян поднял брови.
— Простите, а где ему прикажете пастись, господин генерал? Это же не вы, а они давали добро на инициации и это по их, а никак не по вашей милости не закончивший курса молодой болван наделал шуму в столице.
Он почти услышал, как Ильинский скрипнул зубами. Положение Габриэляна было таково, что Ильинский не мог задать ему никаких более конкретных вопросов, не раскрывшись, а раскрыться означало подставиться, а подставиться означало либо отдаться в полную власть Габриэляна, либо убить его. А убить его означало иметь дело с Волковым.
Но не подставиться Ильинский уже не мог.
— Послушайте, Габриэлян, перестаньте забивать мне баки. Волков не гоняет своего ночного референта и его команду по таким пустякам, как зарвавшийся птенец. Вы выйдете отсюда, сказав мне правду о целях своего визита. Или — не выйдете.
И — надавил.
— Зарвавшийся птенец сам по себе — действительно мелочь. А вот ситуация, в которой такие птицы спокойно летают по округе — и их никто не ищет — это уже серьезно. Это уже вопрос политики.
Интересно, подумал Габриэлян, сколько он так может? Ему 90. Час? Два? Если бы он предложил мне сесть, можно было бы поспать.
— Хмм, политика? — протянул Ильинский. — Политика — это серьезно. И что именно вам не нравится в политике региона, господин референт?
Так. Все страньше и страньше. Ну меня ему уважать не положено. Но неужели он и о Волкове настолько дурного мнения?
— Господин генерал, подобные выводы — не в моей компетенции. Я собираю информацию.
— И что уже собрали?
— Господин генерал, простите, что напоминаю вам, но я не в вашей линии подчинения.
— В настоящий момент вы в моей власти, и этого более чем достаточно. Поверьте: из всех, кого я просил в этих стенах поделиться информацией, мне не отказал никто. Вы не будете исключением.
— Господин генерал, я боюсь, что вы воспользовались неточной формулировкой. Вы вероятно хотели сказать, что я — в пределах вашей досягаемости.
— В данном случае это одно и то же, — Ильинский прекратил давить, видимо, осознав тщету усилий. — Ваш скоропостижный патрон сделал ошибку, посылая сюда именно вас. Потому что именно вы можете пропасть посреди Екатеринбурга, не вызвав ничьего удивления. И обстоятельства вашего исчезновения только привяжут ко мне одного очень серьезного человека.
А вот это уже была не просто хорошая новость, это была новость замечательная. Значит не только из Москвы ничего не протекло, значит и Платон Борисович Ким не счел нужным сообщать Ильинскому, что его старший сын жив. Вернее, в настоящий момент это обстоятельство Александра Кима вряд ли радует, и он наверняка уже несколько раз пожалел, что Габриэлян ограничился переломом позвоночника, а не прибег к более радикальным мерам, но вот юдоль сию он не покинул — и соответственно Платону Борисовичу совершенно не за что мстить визитеру из Москвы и есть за что быть ему крайне признательным. Но очень хорошо, что Ильинский думает иначе. И для дела хорошо, и для самого Габриэляна. Потому что теперь Ильинский считает, что у него есть крючок. И не будет торопиться.
— Господин генерал, — Габриэлян слегка наклонил голову, — как бы ни обстояло дело, вы ничего не можете мне предложить. Согласие отвечать на ваши вопросы мне не поможет, а отказ — не повредит.
— Да вы и вправду наглец, каких поискать, — Ильинский усмешкой попытался прикрыть свой собственный страх. — Думаете, это вам поможет. Вадим Арович, вы же знаете, что получить от вас информацию — только вопрос времени.
— Безусловно. Но, согласитесь, господин генерал, для другой стороны это тоже вопрос времени. Из чего же мне выбирать? — А теперь посмотрим, будете ли вы меня покупать. И как. И за сколько.
— Другая сторона может и не добраться до вас. В конце концов, какое-то время она будет знать ровно то, что вы предложите ей вы… а потом — я мог бы обеспечить вам защиту. И кое-что получше, чем должность начальника-куда-пошлют.