— Вы сможете встать, Вадим Арович?
Габриэлян, подумав, ответил:
— Через пять минут.
Волков присел на край стола, сделал несколько глотков минералки.
— Скажите, Вадим Арович, какую задачу вы себе поставили? Это личный вопрос, я не настаиваю на ответе.
Габриэлян поморщился, пытаясь интенсивным растиранием о колени заставить непослушные кисти шевелиться.
— Есть вещи, — проговорил он, — которые лучше проверять с тем, кто не боится сделать тебе по-настоящему больно… и в то же время не собирается портить шкурку. Мне рано или поздно придется столкнуться с полномерной «волной» в полевых условиях… И я должен знать, сколько у меня будет времени, и есть ли оно вообще. И потом — правила можно, нужно нарушать. Но их нельзя нарушать безнаказанно. Цена должна быть высокой — тогда система держится. Извините, Аркадий Петрович, я сейчас не слишком четко выражаю свои мысли…
Наконец в онемевших пальцах возникло покалывание, а еще через полминуты они проявили готовность хоть как-то слушаться. Габриэлян ухватился за ручку и медленно подтянул себя по дверце бронированного шкафа. Волков глянул на часы.
Мокрый референт снял со стула свой пиджак и, не с первого раза попав в рукава, надел. Нашарил на столе упаковку салфеток, выцарапал одну, вытер лицо. Надел очки. Аккуратно, двумя руками, поправил их. Так же, двумя руками, взял планшетку.
— Аркадий Петрович, по Краснодару… — в другой ситуации он вел бы себя осторожнее, краснодарский смотрящий был птенцом Волкова, но данные были действительно хоть сейчас в Ётунхейм.
— Приведите себя в порядок, — сказал Волков. — И я все равно не могу снять Кошелева сейчас. Мне некого туда поставить.
— Есть Камышев, — референт, кажется, уже начисто забыл о происшедшем и был полон решимости свернуть шею тьмукраснодарскому болвану.
— Камышев поедет в Екатеринбург. Впрочем, если вы найдете, кем его заменить… Нет, Вадим Арович, сначала приведите себя в порядок, а я пока подумаю. Да, об этом юном даровании…
Габриэлян внутренне дрогнул, и Волков улыбнулся. Не про себя, напоказ.
— Мне не хотелось бы, чтобы этот… апельсин с часовым механизмом остался без присмотра и без наказания. Но вы сами должны решать, как наказывать своих подчиненных.
— О, нет, — несмотря на театральность, это прозвучало совершенно искренне.
— О, да, Вадим Арович. Взлом ЦСУ — это не та детская шалость, после которой можно пожурить и отпустить. Единственный выход — включить его в систему.
— Вы же знаете, Аркадий Петрович, мы в основном работаем против старших. А это все-таки ребенок. Помимо всего прочего, он сам по себе — фактор риска.
— Он перешел черту, после которой скидок на возраст не делают. А коль скоро вы уже выступили как протектор Олега Игоревича, то вам и работать с ним. Выбора я вам не предлагаю. Не хотите мальчишку в команду — будьте добры лично свернуть ему шею.
Габриэлян кивнул и так же медленно, стараясь не расплескать себя, пошел к двери. Взялся за ручку, обернулся.
— Аркадий Петрович, я приношу вам свои извинения, за то, что вам пришлось решать эту ситуацию таким образом. Я вел себя глупо и безответственно. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вам не пришлось сталкиваться с этой проблемой впредь. Я прошу прощения, — коротко поклонился и так же аккуратно закрыл за собой дверь.
Выйдя в «предбанник», он увидел в других дверях Кесселя — и настроение улучшилось окончательно. Из всей команды он предпочел бы упасть на руки именно ему, если материальная часть подведет.
Материальная часть не обманула ожиданий — едва он сделал шаг, как пол выкинул кульбит, достойный десятибалльного шторма, и Габриэлян встретился лицом с колючей шерстью ковра, после чего отправился в автономное плавание.
Дрейф к берегам реальности закончился в машине, пожирающей знакомые улицы с
максимальной дозволенной ПДД скоростью.
— Так, — проворчал Габриэлян, ощупывая себя. — И сколько же народу видело, как меня пронесли через Цитадель?
— Штуки четыре, не считая постовых.
Габриэлян довольно хмыкнул. Все складывалось наилучшим образом.
В квартире уже пахло разогретыми пирогами и чаем. Есть Габриэлян не хотел, пить — хотел адски. А еще нужно было переодеться.
Мальчишка сидел в кресле, пряча глаза в «Записки Пиквикского клуба». Ах да, теперь же у нас новый член команды. Сказать Королю и посмотреть на его лицо.
— Миша, ты мне нальешь?
— С коньяком?
— Пожалуй, без — мне скоро обратно. И со льдом. И еще прихвати ножницы, мне нужна твоя помощь.