– Конечно. Только забывают, что если уж вписываешься куда, то честно вести себя с “крышей” надо. Если барыга нормальный, с пацанами делится, проекты совместные бананят – чего его трогать? Вон у Антона фермеры такие есть, и продукты качественные, и, если что, ребят на хуторе спрячут – Им Антон своего бухгалтера и поедал, тот от налогов уйти помогает. Все довольны, за мясом и овощами только к ним ездят, кстати, ты не улыбайся, и платят за продукты. Антон всем объявил, что услышит, кто не заплатил – в десять раз больше отдаст. Такие примеры – единицы, но все-таки есть…
– Тебя послушать, братки прям Робин Гуды современные…
– Да не так все примитивно. Барыги – то изначально сами виноваты. Ведь как все начиналось – ну, были спортсмены, клубы, секции. Народ физкультурой занимался, на все остальное плевать было… Кто-то в госфирмах работал, кто-то в коммерции, но таких очень мало было. Теневики ведь раньше уголкам* в общак платили, и все. Никто в начале перестройки не стал по кооператорам бегать с воплями – дай денег! Глупо было, они сами стали здоровых мужиков нанимать – У наших коммерсантов психология бурозубок, мыши есть такие, только жрут, и все, минут двадцать не покормишь – сдохнет. Ну, запутались они сразу во взаимных расчетах, и к государству, к милиции, не обратишься – бабки левые, черный над, где взял – не объяснить – Ну, они к пацанам помощнее – надо с должника получить. Вот адрес, телефон, фирма, вам – половину. Те раз съездили, два, десять – и понеслось. Барыги уже друг от друга стали команды нанимать, никто с деньгами расставаться не хочет, самых умных из себя корчат. А спрос рождает развитие отрасли! Вот барыги сами наплодили бандюганов, а теперь орут – помогите! Как же! Если сегодня начать кому-нибудь помогать, то сразу вопрос возникает – а как ты, милый, дело свое развиваешь? Первоначальный капиталец откуда? Чего у тебя две трети сделок – левые? Там вопросов больше ответов будет. Братва, в отличие от государства, процент божеский устанавливает и в сделках помогает, за долю малую… Но малую! Барыгу разорять бессмысленно, он же регулярно отстегивает. Есть, естественно, и идиоты, но мало таких, не выживают. Закон джунглей, звериная ухмылка капитализма… А государство налоги установило почти сто процентов, а в сделках только мешает, чиновники вообще без взятки ничего не делают, менты практически не работают…
– Ну, преступления все-таки раскрывают, – Ксения задумчиво облокотилась на стол.
– Если “терпила” сам доказуху соберет – тогда да, и потом докладывают – вот мы какие молодцы. Сами ни черта не умеют, все рыщут, где бы урвать… У меня одноклассница, Светка Сачкова, в суде работает, рассказывала… Дела смотрят: ничего не понятно, все за уши притянуто, ошибки грамматические, допросы вообще нечитаемы, протоколы дебильные, половины документов не хватает. На доследование процентов семьдесят дел отправляют. А потом наши журналисты вместе с ментами возмущаются – ах, суд отпустил на свободу, ах, дело закрыли! А они суду, кроме своих бредней, что-нибудь предоставили? Там же любое сомнение в пользу обвиняемого. Я про заказные процессы сейчас не говорю – А у нас, как на ментов посмотришь – вот тебе и лучшее доказательство невиновности подсудимого, сразу сомнение в их словах возникает – Глазки в кучу, ручонки как у снегоуборочной машины – все к себе гребут, рот откроет – вообще туши свет!
– У тебя карикатура выходит…
– Верно, – Денис вздохнул, – а что делать? Других-то нет…
Позвонили в дверь. Пришел Юрий Иваныч и поделился радостью – его ротвейлер снова стал отцом.
– Ты щенком имеешь? Или деньгами? – поинтересовался Денис.
Иваныч замахал руками.
– Ничего не беру, это сыночке для здоровья…
– Ну, тады конечно, для здоровья всем полезно, – Денис хитро взглянул на жену. – Борщ будешь?
– Нет, только поел.
– Кофе, чай, сок? Может, водочки?
– У тебя же нет.
– Конечно, это я так, интеллигента из себя строю, вежливость надо проявить. Ну, а как насчет кофеина в организм забросить?
– Это с удовольствием. Курить можно?
– Юрик, ты прям как не родной. Двадцатый раз бываешь, а все спрашиваешь.
– Как там “человек-торшер” себя чувствует?
– Комбижирик? Нормально, к лампам дневного света готовится, глотать во всю длину будет. Сейчас тренируется…
Ксения выставила чашки и сахар. Денис вскочил.
– Я сам, дорогая, садись, кушай…
– Лучше ты посиди. Еще Юрика обваришь…
– У меня случай один был, – вступил Иваныч, – на пароме в Швецию ходил мэтром, ресторан на верхней палубе, солидно… Туристы богатые. Это в семидесятых было, тогда наши почти не ездили… Сплошь фирмачи. Когда качка, трудно блюда разносить, официант же три-четыре штуки на подносе несет, специально учат на пальцах удерживать растопыренных. Все равно тяжело. А если стопочку принял – совсем. Был у нас Аркадьич такой, маленький, на возрасте, не просыхал никогда… Ну, в тот вечер, помню, макароны были, сверху мясо, соус. Макароны – хорошо, они к тарелке липнут, не скатываются, если поднос отклонишь. Поначалу, кстати, иностранцы не понимали, что это такое, наши макароны, думали, декоративное украшение, типа лепешки, на которых в некоторых странах еду подают… Аркадьич тогда разносил. Уже вроде ползала обслужил, трезвый почти. Тут чего-то качнуло, и он мужику тарелку на грудь вывалил… В принципе, не страшно, бывает. Извинился бы, рубашку тому постирали бы, и все. Но Аркадьич, видимо, что-то недопонял или в мозгу перемкнуло… Он вторую тарелку – хвать, и на голову соседа! Третью – в иллюминатор метнул, макароны по стене размазались. Пикассо! Со стола соусницу схватил и на голову себе вылил. Потом на середину зала вышел, поклонился и говорит: “Шоу, господа!”… Мы там попадали, это ж ЧП… А ничего, иностранцы посмеялись, поаплодировали, никто не скандалил… Аркадьича, правда, после рейса на берег списали, капитан настоял…
– Не повезло мужику. Ему бы в артисты!
– У нас там все артисты были. “Театр нетрезвых миниатюр”…
– Знаю. Три по сто закажешь, так все в один двухсотграммовый стакан влезут. Коктейль “Салям алейкум, контрольная закупка” называется…
– Это еще что! Я в институте учился, ну, комсомольские оперативные отряды всюду были. И у нас точки общепита проверяли, по профилю, с двумя обэхаэсэсниками обычно один наш. Я тоже попал как-то, “Асторию” проверяли. Мне вообще везло, я ж детдомовский, почти во все рейды брали, типа, положиться можно, чувство локтя с детства – Ну, короче, первым меня запустили, в лицо никто не знает… Я сел, заказ сделал, народу – никого… – Адольф решил, что пора проявить дружеское расположение к гостю, и чуть не сковырнул его со стула, – хороший пес, хороший… Так вот, заказ приносит дедок лет семидесяти, он в “Астории” еще с довоенных времен работает… А там – половина порции, не больше… Мне мусоров ждать надо, а их нет чего-то. Сижу, не ем, тарелку кручу, порцию мяса от гарнира аккуратно отделил, чтоб взвешивать удобнее было… и тут вижу: из-за занавески завпроизводством жало свое высунула, посмотрела и спряталась… Мы тошниловку какую-то проверяли, меня тоже первым пустили, вот она и запомнила… Там тоже завпроизводством была – Тут другой официант вылетает, с ним эта баба, в перстнях вся, второй поднос тащит… Подошли, говорят, извините, ошибочка вышла, перепутали тарелки. Ну, вижу, все – раскрыли. Говорю – как же ваш официант перепутал? А это ученик! – отвечают. Я и рот разинул. Как, говорю, ученик, он небось царя помнит… Ладно, порцию взял, а там мяса с полкило, это вместо ста пятидесяти грамм… Во порции у вас, говорю, и что – недостач не бывает? А баба эта, не моргнув глазом, – а мы, если что, сами доплачиваем!.. Я и пошел, только рукой махнул – Их же ничем не пробьешь…
– Это точно, – подтвердил Денис, – дурная страна…
– Опять максимализм, – сказала Ксения. – Юрик же работает…
– Исключения только подтверждают правило. Дай Бог, если у нас одна десятая населения нормально трудится, вот на них все и держится – У нас сейчас как на фронте, две линии окопов – в одной правительство, чиновники и силовики разные, в другой – народ вместе с бандитами, которые, в принципе, часть народа. Ну, кое-кто переметнулся, интеллигенция в первую очередь – их же только сладким куском помани – бегут, повизгивают, у кормушки крутятся – Интеллектуалы, как ни парадоксально, в основном вместе с криминалом, а вшивота эта, актеришки, писаки, “совесть нации” – поближе к власти. Петиции скоро начнут Президенту писать – ах, защитите наше любимое правительство от народа! Было уже, проходили… Правильно сказал партайгеноссе Геббельс: “Когда я слышу слово „культура", я хватаюсь за пистолет!”