— Он заключил с тобой договор? Он издевается над тобой? — вроде бы с нежностью спрашивает она.
— Он относится ко мне с уважением, — сообщаю я. — На самом деле, он мне нравится.
Она смеется, словно я сказала какую-то шутку.
— Он тебе нравится?! Странная характеристика для такого... сложного механизма.
У меня внутри все сжимается.
— Мне нужно подышать свежим воздухом. — Даже мой голос звучит совсем странно, напряженно и странно, чему я несказанно удивляюсь.
Мать делает взмах рукой в сторону балкона, саркастическая улыбка все еще витает у нее на губах. Я встаю и выхожу на балкон. В голове рой странных мыслей. Я очень люблю свою мать, и мне очень хочется, чтобы она полюбила меня. Я всего лишь хочу, чтобы она любила меня, но не знаю, что я должна сделать, чтобы она смогла меня полюбить.
Приятно, когда тебя обдувает холодный ветерок и слабые лучи солнца ласкают лицо. Я опускаю согнутые руки на перила, покорно вздохнув, гляжу вниз, собираясь опустить голову на руки. Но картина, которую я вижу внизу, у подъезда, заставляет меня дернуться от изумления.
26.
Челси
Бентли нет перед подъездом.
На его месте стоит матово-черный Aston Martin, вокруг которого кружится стайка детей.
Нет! Он не может оказаться здесь.
Мне кажется, что мне мерещится, пока я не заглядываю подальше вниз с балкона и не вижу Торна, прислонившегося к задней двери автомобиля. Он о чем-то беседует с детьми, но вдруг поднимает голову и смотрит в упор на меня.
У меня рот раскрывается от шока.
Мы смотрим друг на друга пару секунд. Потом я резко в бешенстве или ярости отскакиваю назад. Я никогда в жизни так не злилась, поэтому быстро возвращаюсь в гостиную матери и хватаю свою сумочку.
— Мне нужно идти, мама, — объявляю я, не глядя на нее.
— Челси, — окликает она.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее с порога.
— Спасибо за деньги. Они большая поддержка для моего ежемесячного жалкого пособия, которое быстро заканчивается.
О, мама. Если бы ты меня любила, тогда бы все стоило того. «Но она не любит», — шепчет голосок у меня в голове. Я киваю, открываю входную дверь и быстро выхожу за порог.
Торн ждет, когда я выйду из подъезда. Я пристально смотрю на него. Мы как два боксера на ринге, внимательно рассматриваем друг друга, готовые к бою.
— Садись, — жестко говорит он.
Я демонстративно останавливаюсь.
— Где Ральф?
— Я отправил его домой, — отвечает он коротко.
— Почему?
— Потому что приехал сам.
Я так злюсь, что готова уже вызвать чертово такси, но замечаю у Торна вокруг рта белый контур, похоже он пребывает в бешенстве. Он так же злиться на меня, как и я на него. Какого черта он так разозлился? Мне хочется закричать, но я понимаю, что мы словно на сцене в кинотеатре. Дети с большим интересом переводят взгляд с одного на другого. Я сажусь в машину, не говоря ни слова, он с тихим щелчком закрывает дверцу.
— Ты следил за мной? — взрываюсь я.
Торн не реагирует на мою выходку. Он молча пристегивает ремень и заводит машину, выруливая с тротуара.
— Нет. Я спросил Ральфа, где ты. Когда он сказал, что ты поехала в Богом забытый квартал, я приехал сюда сам. Неужели ты ничего не понимаешь?! Какого черта ты здесь делаешь?
— Ты следил за мной без моего ведома и согласия. Это шпионаж, — говорю я, стиснув зубы.
— Смирись с этим, — беспечно отвечает он. — Это Лондон, мировая столица с камерами слежения. За тобой все время следят. Многие агенты. Не бывает такого, чтобы кто-то за тобой не приглядывал или не прослушивал.
— Это тебя не оправдывает. Ты преследуешь меня.
— Ну, это ты украла у меня, — говорит Торн. Сдержанно и низко, но волоски у меня на шеи встают дыбом, несмотря на то, что я отказываюсь сдаваться.
— Да, я украла у тебя, но я выплачиваю тебе сполна, не так ли? Каждый раз, когда ты меня трахаешь, я выплачиваю тебе долг, — кричу я еще больше разозлившись.
Если я даже хочу причинить ему боль своими словами, меня ждет фиаско. Ему как с гуся вода. Он полностью игнорирует мои слова.
— Зачем ты это сделала, Челси? — вдруг спрашивает он. — Почему ты украла у меня деньги?
У меня сжимается сердце, поэтому я отворачиваюсь в другую сторону от его пристального изучающего взгляда. Я не могу ему сказать. Это слишком длинная история. У меня нет сил залезать так глубоко в свои темные воспоминания. И самое главное, я не доверяю ему настолько, чтобы излить душу.
— Я наблюдал за тобой неделями, прежде чем, наконец подступился к тебе. Ты не купила себе дизайнерскую одежду, не приобрела модную новую квартиру, ты работала в офисе. На что ты потратила столько денег или они просто исчезли? — спрашивает он. Я постепенно успокаиваюсь и его голос тоже становится более спокойным. Но даже его спокойный и размеренный голос не заставляет меня открыться ему.