Токареву оставалась последняя надежда:
– Антонина Валериановна, у второго вашего соседа были общие знакомые с Миркиным?
– О, нет! Это диаметральные люди.
– Когда его лучше застать?
– Серж сегодня утром уехал. Он, бедняга, в вечных скитаниях.
«Тьфу ты! И здесь непруха!»
– А кто он по профессии?
– Геолог. И по таким все далям странствует. То на Лене, то на Алдане… Ужасно!
– Ужасно… – машинально повторил Токарев. – Извините, замучил вас расспросами.
– Ах, что вы, мы так чудесно побеседовали! Я получила искреннее удовольствие! – рассыпалась хозяйка, провожая его в переднюю, и тут придержала за локоть: – Послушайте, Михаил Константинович, не устроить ли в нашей квартире засаду? Вдруг вы кого-нибудь схватите, так было бы интересно!
– Абсолютно ни к чему! – Токарев заспешил на воздух и попрощался уже с лестницы, кое-как.
Этажом ниже он начал тихонько рычать. Не задалось у него дело Миркина. С первых шагов не задалось! И теперь, когда от него особенно ждут хоть какой-то зацепки, что он предложит? парня, не вытиравшего ноги? или которого задавил трамвай? дохлую канарейку?
У-у-у… Они небось сейчас потешаются над ним – Прахова с Настей! Разлетелся вызнать всю подноготную, а отъехал не солоно хлебавши. Кстати, молоком с кухни не пахло. Никуда Настя не уходила. И на зов хозяйки не приходила. Во все время их разговора хоронилась где-то в комнате… угрюмое чучело!
По мере удаления от квартиры Миркина Миша Токарев все яснее понимал, что ему попросту зажужжали голову. Он принялся рыться в словесном хламе, который извергла Прахова. Нашел несколько фраз, достойных анализа. Она с тайным удовлетворением сообщила об отъезде соседа-геолога: старуху устраивало, что Токарев не увидится с парнем. Она не дала ни единого конкретного ответа на вопросы о связях Миркина. Но – но! – сумела получить таковые ответы от Токарева! Как она домогалась услышать, кем именно интересуется следствие! Зачем? Старческое любопытство? Сочувствие к выросшему на глазах мальчонке и боязнь повредить ему? А может быть, надежда предупредить сообщников?.. Шут ее разберет. Но ей было нужно, нужно добиться откровенности Токарева. Клещами готова была тянуть за язык!
И Миша Токарев поддался ее ухищрениям. Выдержанный, терпеливый и въедливый Миша Токарев. Верхним чутьем улавливавший фальшивки в безупречных бухгалтерских документах. При нужде – мастер личного сыска, которого мало кому удавалось «срисовать» или «стряхнуть с хвоста». Отличный оперативник БХСС Миша Токарев потерпел поражение от вздорной старухи, окруженной вздорными допотопными этажерками. Не он получил от нее информацию, а она от него!
Даже благостная маска сползла с физиономии Токарева, когда он до конца осознал свой позор. Только и утешало, что приметы шантажиста и его подручного ровным счетом ничего не сказали Праховой. Тут уж Миша глядел в оба и твердо уверился, что ни тот ни другой соседке Миркина не знакомы.
Однако зачем ей требовалась информация? Каковы истинные отношения, связывающие ее с Борисом? Их характер? Глубина? Что-то здесь крылось, что-то заслонялось нагороженными ширмами. А если допустить…
Но тут Токарев вошел в Управление, и то приятель окликнул, чтобы рассказать смешную байку, то встретилась бывшая жена, ныне вызывавшая в Мише судорогу неприязни, то (чтобы уж покончить с соседями) он занялся уехавшим геологом, – и начавшее копошиться полу-сомнение, четверть-подозрение против Праховой расплылось и смазалось.
В кабинете Пал Палыча Токарев появился в разгар обсуждения, какие правила жизни установило для Кибрит начальство, пока история не завершится.
Миша послушал-послушал и негодующе воздел руки:
– И это – обеспечение безопасности?! Эти вшивые предосторожности?!.. Зинаида Яновна, вам надо уехать в надежное место! Немедленно!
– Тогда уж вместе с вами, Пал Палычем и Шуриком, – нахмурилась Зиночка. – Позже туда переберутся другие сотрудники с семьями, которые боятся уголовников, – и отвернулась к Знаменскому: – Скажи, его сообщение с Миркиным… оно возможно?
– Маловероятно.
– Возможно! – запальчиво возразил Токарев. – У меня был случай, и сколько ни бились, канал связи работал!
Знаменский кивнул: случаи бывали.
– Сегодня на допрос заберу Миркина сюда и оставлю во внутренней тюрьме, – решил он.
– Хоть шерсти клок, – проворчал Миша и уселся на диванную пружину.
Присутствие дамы замкнуло ему уста, готовые изрыгнуть проклятие, но определенных телодвижений и гримас избегнуть не удалось. И он первый засмеялся, оправясь от неожиданности.
– Вы изменили прическу, – заметил он, когда Кибрит собралась уходить.
– Бравада перед лицом опасности. – Зиночка бодро улыбнулась и продемонстрировала классический реверанс.
Оставшись одни, мужчины помолчали. Токарев вспомнил, что Пал Палыч ждет доклада.
– Я застал только Прахову. Ничего не сказала и не скажет. А сосед Миркина – тот румяный парень – он геолог. И, по-видимому, часто ездит в районы приисков.
– Гм…
– К тому же сегодня утром спешно отбыл. Я звонил на работу – узнать, когда вернется. Там мне к слову сказали, что он попросил ускорить командировку, которая намечалась только через неделю.
– Гм…
Они еще немного поговорили о геологе и о Миркине. Требование шантажиста протереть весы недвусмысленно указывало на золото-сырец. Экстренно проведенная экспертиза подтвердила: да, Миркин взвешивал дома шлих.
Но вряд ли он покупал золотой песок для себя – не тянул на крупного дельца. Очевидно, посредничал только, получая от подлинного покупателя комиссионные – «парное».
К тому же выводу склонялся и Приезжий. При всей недалекости Чистодела был он хитроват, по-своему предусмотрителен и впрямь немало знал о Борисе Миркине (в частности, проследил, где тот живет, видел Настю, слыхал кое-что о Праховой).
Приезжий быстро и сноровисто «выпотрошил» его. Понял, что сам барабанщик нового купца подыскать не в состоянии не то что за три дня, но и за три года. И посему единственный скорый способ сбыть товар – добраться до купца, имевшего дело с Миркиным.