Король вскочил и на мгновение прильнул к сановнику, подарившему ему надежду. Изменившимся тоном он произнес:
— Но какая жалость, что я не смогу сойти на берег в Петербурге и выставить себя рыцарем в глазах всей Европы!
Король Фридрих стоял у гробницы своих любимых псов в парке «фанфаронского» дворца Сан-Суси. Компанию ему составлял старый друг и доверенное лицо граф Карл Вильгельм Финк фон Финкенштейн.
— Желаю, чтобы меня похоронили вот здесь!
Старый Фриц, как ласково прозвали короля берлинцы, был верен себе. Оригинальность — его кредо. Граф лишь пожал плечами, не выказав и толики удивления.
— Ты слышал о письме Екатерины?
Фон Финкенштейн подтвердил энергичным кивком.
— Готов поклясться на Библии, у Фрике хорошенько подгорело, — хмыкнул Фридрих. — Но я не желаю вмешиваться в русские дела. Пусть сама выгребает.
Французский язык плохо подходил к солдатской грубоватой прямоте короля, но он справлялся. По-немецки он говорил все также плохо, как и в начале своего правления.
— Сир, есть новости из лагеря самозванца. О новинках тактики, связи и наблюдения, которые он применил, — граф помахал бумагой, которую взял с собой на прогулку.
— Потом изучу. Мне нужно сравнить эти сведения с рапортами моих офицеров-наблюдателей из армии Румянцева. Они в восхищении. Русские очень серьезно продвинулись в военном искусстве. Сумеет ли справиться с их строем моя косая атака? Было бы интересно провести испытание.
— Вы намерены проверить на поле боя? — изумился фон Финкенштейн.
— Не будь болваном, Карл! Мне хватило потерь под Цорндорфом. Теперь русские стали еще сильнее. Они освоили мою тактику быстрых маршей, отказались от общего каре и ловко ставят свои пушки, чтобы добиться максимальной концентрации огня. Их Румянцев хорош! Очень хорош! Не хотел бы я скрестить с ним свой клинок. А ну как наподдаст под зад Старому Фрицу!
— Невозможно, мой король!
— Еще как возможно! Но я этого не допущу. Нужно уметь ждать, Карл. Ждать нужного момента. Я сидел в засаде три года с начала русско-турецкой войны. И сделал свой выпад именно тогда, когда было нужно. И что ж в итоге? Западная Пруссия моя, как и другие польские воеводства по соседству. Полмиллиона подданных! Мощнейший резерв для армии и для бюджета без капли пролитой прусской крови. Но этого мне мало…
Словно по мановению волшебной палочки, вороны парка отозвались на сетование монарха громким карканьем. «Этого мало, этого мало», — послышалось Карлу в этих неприятных звуках.
— Ваше величество намекает на Королевский город Данциг?
— Разумеется, — кивнул Фридрих. — А еще я не забываю о своей цели — об объединении всех германских земель под моей рукой.
— Новый раздел Польши? Сомнительно. Австрийцы и французы нас съедят.
Фридрих разочарованно посмотрел на говорившего.
— Пойдем прогуляемся до беседки.
Спутники двинулись по аллее парка. Король опирался на трость.Сквозь прорехи в его одежде проглядывало нижнее белье. Карл в который раз внутренне вознегодовал от жирных пятнах на королевском мундире — Фридрих отвергал вилку, часто ел руками, и соуса капали на его наряд. Король выглядел как клякса на фоне цветущих фруктовых деревьев. Как очень опасная «клякса», как вскоре понял граф.
— Я не собираюсь договариваться ни русскими, ни с австрияками. Московитам хватит своих забот, а Вене не помешает небольшая заварушка в Червоной Руси.
— Вы хотите организовать беспорядки среди русинов?
— У тебя, Карл, иногда получается меня порадовать. Да, я желаю, чтобы русины принялись резать панов, а Австрии пришлось бы их мирить.
— Коварный план.
— Он лежит на поверхности. Сможешь догадаться, что я задумал провернуть с поляками?
Пару минут, пока фон Финкенштейн напряженно перебирал варианты, спутники шли молча.
— Нападение? — наконец разродился граф.
— Ты думаешь, что я готов наброситься на Польшу? Карл, Карл… Когда же ты научишься мыслить масштабно? Стратегически!
— Весьма сожалению, сир, что вынужден был вас огорчить.
— Посредственным умам простительно, — язвительность Фридриха не знала границ. — Про обмен ты не подумал?
— Про обмен? — изумился придворный.
— Да, да, обмен. Я предложу Варшаве обменять Данциг на Смоленск.
— Смоленск?
Если бы изумление можно было взвешивать и продавать, граф заработал бы приличную сумму.
— Что ты повторяешь все время за мной, как попугай⁈ — раздраженно воскликнул Старый Фриц. — Да, представь себе, обмен. Если трону Екатерины будет угрожать серьезная опасность, если мятежники кинуться на Петербург, тут-то и настанет момент для поляков захватить свою старую вотчину. А я им помогу. И за это получу Данциг.