— Наводить порядок в таком огромном крае — дело не одного дня и даже не одного месяца. Он далеко. Оставить Москву, едва занятую, оголить тылы и броситься через леса и болота на север на град Петра? А кто мне даст гарантию, что вслед не ударят? Я уже получал такой удар в спину под Казанью, когда дворянство опомнилось и собрало силы. Еле отбился. Второй раз наступать на те же грабли — увольте.
Я посмотрел Суворову прямо в глаза.
— Нет, Александр Васильевич. Сначала нужно здесь, в сердце России, крепко на ноги встать. Власть утвердить не только силой, но и порядком. Армию доукомплектовать, обучить, дисциплину наладить. Тылы обезопасить. Чтобы ни одна мышь не пискнула без моего ведома от Смоленска до Тюмени. Вот тогда, собравшись с силами, можно и на Петербург посмотреть. А пока — пусть сидит Екатерина в своей каменной коробке на болоте. Время работает на меня.
Суворов слушал внимательно, не перебивая. Кивал каким-то своим мыслям. Возможно, соглашался с моей военной логикой. Возможно, искал слабые места. Но было видно, что ответ его удовлетворил больше, чем мои рассуждения о легитимности.
— Разумно, — коротко бросил он наконец. — Весьма разумно с точки зрения стратегии.
В его голосе уже не было прежней явной иронии. Скорее — задумчивость и оценка. Он продолжал меня изучать.
— Что ж, Ваше Величество… или как вас именовать угодно… Коли вы меня не казните на месте, как бунтовщика или пособника вашей супруги, то что намерены со мной делать? В кандалы и в яму? Или позволите наблюдать за вашими… экспериментами?
Он снова чуть улыбнулся своей сухой, пергаментной улыбкой.
Я тоже улыбнулся.
— Казнить вас? Боже упаси! Такими генералами не разбрасываются. Да и негоже победителя Царьграда на плаху вести. Народ не поймет. А вот понаблюдать — это всегда пожалуйста. Мне такие умные головы, как ваша, Александр Васильевич, весьма пригодятся. Может, и совет дадите дельный со временем. Отправитесь со мной в Москву. В почете и уважении. Под присмотром, разумеется. Но, думаю, вам не привыкать к некоторым ограничениям свободы.
Я протянул ему руку.
— Полагаю, нам будет о чем поговорить, генерал.
Суворов на мгновение задержал взгляд на моей руке, затем на моем лице. Поколебался секунду и крепко пожал ее своей сухой, но сильной ладонью.
— Полагаю, Ваше Величество, вы правы. Поговорить нам будет о чем.
Я собрался покинуть возок, но генерал руку мою не отпустил.
— Вы же через Каширские броды собирается возвращаться? У меня есть частная просьба, — сказал он, дождавшись от меня утвердительного кивка. — Хотел бы повидать отставного капитана Болотова. Он проживает неподалеку от тракта, в Киясовской волости Серпуховского уезда. Управляющий.
— Болотов? Андрей Тимофеевич? Агроном?
— Тот самый. Только не агроном, как вы выразились, а член Вольного экономического общества, знатный садовод и толковый эконом.
С представителями экономического общества я уже общался в Казани. Разговор был плодотворный, но с тех пор новостей от них не было.
— Какая удача! Я хотел с ним встретиться и обстоятельно многое обсудить. Сейчас у меня нету времени задерживаться в уезде. Поэтому поступим так: после осмотра укреплений за Окой, заедем в Киясово и заберем с собой вашего друга. В дороге наговоритесь.
Так и сделали. Но, если с осмотром редутов все протекало штатно и без эксцессов, то с Болотовым вышла незадача. Этот энергичный, рано полысевший небогатый дворянин татарских кровей, с умным лицом ученого и почему-то бегающими глазами, категорически отказывался следовать с нами в Москву.
— Как же я брошу труды свои? — повторял он в который уж раз.
— Полноте, капитан. Ничего с вами решительно не случится, — решил вмешаться Суворов, заметив, что я закипаю из-за задержки.
— Александр Васильевич! Вам не уничтожить нерешимость мою, не рассеять сумнительства в пользе сего предприятия…
Видно было невооруженным глазом: наше появление его встревожило. Я предполагал, что в вверенном ему императорском имении могли скрываться аристократы из Москвы или персоны рангом пониже.
— Не приказать ли мне обыскать имение?
Болотов растерянно замолчал. Взгляд его заметался.
— Мне неприятно начинать наше знакомство с насилия, но поберегите и вы мое время. Короткая поездка в Москву, быть может, обернется вам в пользу.
— Коль Всевышнему угодно подвернуть меня испытанию, так тому и быть.
Он вздохнул и пошел собираться.
— Зря вы так с ним, — укорил меня Суворов.
— Я не золотой червонец, чтобы всем нравиться. Если Болотов человек дела — а он именно таков, насколько я знаю — мы так или иначе договоримся.