Я поправил перевязь с саблей, кивнул «президиуму».
Радищев взошел на кафедру. Худощавый, с горящими глазами, он обвел зал взглядом и начал говорить. Голос его, поначалу тихий, креп и набирал силу, заполняя пространство. Я слушал вполуха, зная примерно, о чем пойдет речь. Александр Николаевич был умен, красноречив и искренне верил в те идеалы, что мы с ним обсуждали. Он говорил о гражданском долге, о конце эпохи рабства и произвола, о заре новой эры, где каждый станет свободным строителем своего счастья и блага Отечества. Говорил о законе, едином для всех, о равенстве перед ним. Говорил об ответственности перед будущими поколениями. Искусно вплетал он и свои масонские темы — про Великого Архитектора Вселенной, который благословляет наш труд, про свет разума, разгоняющий тьму невежества и тирании, про братство свободных людей, объединенных любовью к Родине и стремлением к совершенству. Что-то про необходимость очищения через испытания, про отказ от ветхого ради нового, про возведение нового Храма на твердом основании добродетели и закона. Для посвященных это были понятные намеки, для остальных — просто красивые, возвышенные слова, отвечающие торжественности момента. Он не призывал к мести, нет. Он говорил о строительстве, о созидании, о великой работе, что предстоит всем нам.
Я видел, как менялись лица слушателей. Дворяне слушали с напряженным вниманием, пытаясь уловить — что ждет их? Казнь или помилование? Чиновники кивали, ловя каждое слово — они уже были частью новой системы, и речь Радищева легитимизировала их выбор. Его соратники-масоны, двенадцать человек, одобрительно переглядывались. Речь была хороша. Умна, пафосна, но без лишней крови и угроз. Правильный настрой перед моим выходом.
Когда Радищев закончил и под аплодисменты, поначалу жидкие, а потом все более уверенные, сошел с кафедры, я неторопливо двинулся к месту выступлений, чувствуя на себе сотни глаз. В них была смесь страха, надежды, любопытства, ненависти, ожидания.
Наступила тишина. Такая, что слышно было, как где-то за окном курлычут голуби Ваньки Каина.
Я взошел на возвышение. Обвел взглядом зал. Задержал взгляд на лицах бывших дворян. На чиновниках. На своих соратниках.
— Господа! И дамы! — начал ровно, без крика, но так, чтобы слышно было в самых дальних углах. Голос мой, привыкший командовать полками на поле боя, легко заполнил зал. — Вы слышали речи умные и правильные. О долге, о законе, о будущем. Я же скажу вам проще. По-мужицки.
Сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе.
— Первое и главное. Рабов в России больше нет! — я чуть повысил голос, вкладывая в эти слова всю силу своей воли. — Забудьте это слово. Вычеркните из памяти эту позорную страницу истории. Никто никому больше не раб. Ни крестьянин барину, ни служивый — вельможе, ни вы все — мне. Я вам царь, отец, защитник, но не рабовладелец. Мне нужны свободные люди, верные подданные, соратники в великом деле возрождения России, а не безгласная скотина.
По залу пронесся вздох. Кто-то испуганно перекрестился. Кто-то облегченно выдохнул. Я видел, как распрямились плечи у некоторых чиновников из мещан, как блеснули глаза у моих казаков, стоящих у стен.
— Второе. Касаемо вас, бывшие господа дворяне, — я снова обвел их взглядом, уже строже. — Да, права ваши прежние кончились. Нет больше у вас ни земли по праву рождения, ни власти над душами людскими. Нет у вас никаких преимуществ перед купцом, мещанином или крестьянином. Закон отныне один для всех. Но! — я поднял палец. — Но это не значит, что вы стали париями. Что вас будут резать и вешать на столбах только за то, что вы родились в барской усадьбе и пороли своего лакея на конюшне. Гнев народный, справедливый гнев на вековой гнет, он пройдет. Он уже проходит. Я его усмирю. Ибо не местью мы будем строить новую Россию, а трудом и разумом.
Я снова сделал паузу, внимательно глядя на лица собравшихся. Видел, как уходит страх, уступая место… недоумению? Осторожной надежде?
— Все мы — русские люди. И дворяне бывшие, и купцы, и крестьяне, и казаки, и мастеровые. И нам всем предстоит заново учиться жить вместе. Не как господа и рабы, а как сограждане. Вместе пахать землю, вместе строить города, вместе защищать Отечество. Вместе созидать. Отныне главный судья и мерило для каждого — не родовитость его предков, а польза, которую он приносит обществу. И личные заслуги. Разбил отряд врага — молодец, вот тебе награда и почет. Придумал машину новую, полезную государству, облегчил жизнь горожанам или селянам — хвала тебе и премия. Построил завод, дороги проложил — вот тебе благодарность и привилегии. А ежели украл у казны, обманул доверие, навредил людям, делу общему помешал — пеняй на себя. Получишь пинка под зад так, что улетишь далеко. Это в лучшем случае! А то и головой поплатишься. Служба Отечеству и народу — вот единственный путь к почету и достатку. И путь этот открыт для каждого. Для вас, бывшие дворяне, в том числе. Ваши знания, ваш опыт, ваше образование — все это может пригодиться новой России. Если вы готовы служить ей честно.