В декабре прошлого года он решился на форменную авантюру и бросил свой полк на захват османской столицы, рассчитывая этим принудить султана к миру. Но увы. Быстрого мира не получилось. И захваченная столица оказалась ловушкой для русских солдат. Османы обложили город. Подмоги от Румянцева он не получил, а восставшие греки были плохо организованы и вооружены. А меж тем в городе было множество фанатично настроенных мусульман, которые на захват города ответили ночными нападениями на караулы и казармы.
Суворов пытался приструнить сопротивление захватом в заложники местных старейшин и священников. И даже расстреливал часть из них после каждого ночного нападения. Но увы, это ситуацию не успокоило, а даже, наоборот, усугубило.
Плюс ко всему в городе было крайне мало продовольствия. Подвоз извне был невозможен из-за блокады, а султанские запасы следовало экономить. И тогда ему пришлось принять жесткое решение и изгнать из города всех мусульман поголовно. Он разрешил остаться женщинам с детьми, но подавляющее большинство этим разрешением не воспользовались. Десятки тысяч беженцев заполнили дороги Румелии и Анатолии. Они массово умирали от голода и замерзали на обочинах дорог. И их смерти тяжким бременем легли на душу полководца.
Но это дало только короткую отсрочку. Запасы продовольствия должны были иссякнуть уже к середине февраля, а о мирном договоре стало не с кем договариваться. Двадцать первого января от сердечного приступа умер султан. Османы принялись интриговать вокруг двух возможных претендентов на трон — двенадцатилетнего султанского сына Селима и брата Мустафы Абдула-Хамида.
Хвала Господу, русские моряки явились на помощь осажденному Константинополю подобно ангелам хранителям. С боем прорвавшись мимо грозных пушек крепостей Султане-Кале и Седель-Бахр, русский флот своим присутствием решительно изменил баланс сил. Теперь сообщение между азиатской и европейской частью османской империи было практически разорвано. Флот, собранный османами в Мраморном море для десантной операции против Суворова, был частично сожжен, частично захвачен.
В феврале была проведена совместная операция флота и пехоты против дарданелльских крепостей. Турки сопротивлялись яростно. Потери среди флотских экипажей и солдат Суворова были велики, но зато батареи окончательно перестали угрожать свободному судоходству в проливе. Их пушки были демонтированы и отправлены в Россию. А в город пошел поток продовольствия и добровольцев из Эллады, и все жители Константинополя вздохнули с облегчением. Почти одновременно с этим Румянцев собрался с силами и захватил все черноморское побережье Болгарии, включая город Бургас.
Турки окончательно приуныли. Новопровозглашенный султан Абдул-Хамид и те, кто реально правили за его спиной, поспешили закончить войну, пока русские ещё чего-нибудь не захватили. С апреля месяца было объявлено перемирие, и потянулись долгие и нудные переговоры. Которые и закончились неделю назад подписанием в Бургасе выгоднейшего для России трактата. Османы признавали независимость Крымского ханства. Признавали автономию княжеств Валахии и Молдавии. России навсегда отходили города Азов, Кинбурн, Керч и Ени-Кале. Гарантировалась свобода торгового судоходства через проливы, свобода посещения святых мест и многие другие свободы. Разумеется, Константинополь пришлось вернуть туркам, но флотские за время перемирия успели основательно его ограбить, непрерывно гоняя захваченные и зафрахтованные суда к крепости Александршанц, что стояла в устье Днепра, и в Таганрог. Туда вывезли не только многочисленные запасы и пушки береговых батарей, но и оборудование грандиозных султанских верфей. Говорят, флотские просто рыдали, когда пришлось сжечь то, что не смогли вывезти до подписания мира.
Попутно вывозили и тех из жителей Константинополя, что боялись возвращения турок. А таковых оказалось очень много. Так что усилиями адмирала Сенявина на месте крепости Александршанц начал быстро расти новый город, а Таганрог возродился из пепла.
Но в деле ограбления турецкой столицы участия Суворов уже не принимал. Как только было объявлено перемирие, его почти насильно препроводили пред ясны очи Румянцева. Разумеется, подозрения в его связях с самозванцем были нелепостью. Государыня уже разобралась, что за спиной этого бунтовщика стоит Франция, верный союзник турков. Так что подметные письма и прочие акции в адрес генералов Русской армии были объяснимы коварством галлов и их марионетки.