На встречу вышел тот же старичок и два охранника. Шарапов отметил, что один из охранников, тот что с права от смотрителя, ниже коллеги, не на много, но ниже. За всю свою жизнь Шарапов понял одно: в мире преобладают шатены и кареглазые. И сейчас в этом убедился. Два парня с идентичным цветом волос и глаз. Скорее совпадение, чем то, что их специально наняли. Если, конечно, владелец, не фанат фильмов про роботов. Шарапов подумал, что не удивился бы встреть он похожего старика, как Константин Юрьевич, смотритель. Но это он лишь так подумал.
Пройдя в зал и лишь подтвердив версии, что украсть ножи не было возможности, посмотрел на вентиляцию.
— Знаешь, что я думаю? — Спросил у Виктора, что только зашëл в зал. Правда, вопрос был реторический. — Если бы в вентиляцию, можно было бы залезть, как в фильмах, то многие дела решались бы куда труднее.
— К нашему счатью, туда разве что комар залетит или муха. А они не способны украсть.
— Если только ими не управляет вор.
— Как только ты изобретëшь такую муху, так позови. Деньги на полу не валяются, а я за компанию.
— В тюрьме тоже за компанию сидеть будешь?
— Ага, только как надзиратель. — Улыбнулся Золотов. — Шутки шутками, а дело пусто. Не мог же он провалиться сквозь землю?
— Не мог. — Эхом откликнулся Шарапов и, что-то вспомнив, сказал. — А что если он провалился, не под землю?
— Тогда на небеса взлетел? — Скептически посмотрел на него коллега.
— Не-е. Ты что! — Отмахнулся Колин. — Раньше, когда фокусы только начинали набирать популяиность...
— Я понял. — Перебил Виктор. — Заяц, шляпа, стол.
— Нам нужен стол и шляпа. Зайца уже нашли.
— И фокусник тоже бы не помешал. — Напомнил Золотов.
— Куда без него? — И обратился к смотрителю. — Вы кстати ничего странного не видели, может слышали?
— Я - нет, а вот охранники... — Он посмотрел на ребят. — Говорят, слышали смех смерти.
— Смерти? — Уточнил Золотов.
— Ну, это кличка.
— У смеха. Кличка. — Уточнил Шарапов.
— Так с него помереть можно. — Вдруг высказался охранник. — Как начинает...
— И как же он... слышится? — Шарапов запнулся, так как хотел сказать видется, но как смех может быть виден? Охранники переглянулись, оба молчали. — Ну? — Поторопил он.
— Будто старая ведьма смеëтся. — Нашелся второй охранник, не желая воспроизводить звук.
— Ну, ведьмы уже давно впрошлом. Да и были ли они... — Протянул Колин. — Найдëм источник звука. Я более чем уверен, что его издовал не человек.
— Призрак? — Хмыкнул Золотов.
— А почему нет? — И охранникам. — Как здесь со звукоизоляцией?
— Обычная.
— Как в картонном домике?
— Нет, если закрыть двери, то не слышно.
— А если не с боку, а с верху?
— Мы не проверяли. Там только оборудование, да и посетителей нет. Что там делать?
— А вдруг там крыса? — На секунду на лицах парней промелькнул страх: крыса и цапнуть может. — Пойдëм проверим. — Неохотно, но все двинулись на верх. Первую часть пути Константин прошёл на равне со всеми, но в конце было видно, что чуть устал. Шел по-видимому только из любопытства.
Зашли в комнату, как и говорили охранники, это место было чем-то на подобии склада. Где-то в коробках лежали лампочки, где-то люстры, ковры, моющие средства и прочее. Окон не было, так что свет исходил лишь от лампы на верху.
— Что вы собираетесь здесь искать? — Уточнил смотритель.
— Улики или то, что поможет нам разгадать эту загадку. Чего стоишь? Присоединяйся. — Последние были адресованы Золотову. Натянув перчатки принялся за коробки.
3 часа спустя.
— У меня уже спина отваливается. — Прокряхтел Золотов. — Если мы ничего здесь не найдëм то...
— Найдëм. — Осталось не так много. Это было правдой. 10 ящиков из 50. 2 больших и 8 средних. Отодвинул большой и заметил провод. — Вить, иди сюда.
— Провод. Зарядное устройство.
— И плеер. — Он включил плеер. Зазвучал «смех ведьмы». Колин его выключил, так как почувствовал, что сам щас начнëт смеяться.
— Опять он! — В один голос выкрикнули охранники, услышав, знакомый звук. И сунули головы в комнату, стукнувшись в процессе, как бараны.
— Знакомьтесь, это и есть ваш «голос смерти»
— Смех смерти. — Поправил тот, что ниже. Колин не стал отвечать. Ответ на вопрос он получил, а больше здесь делать было нечего. — Пойдëм порадуем Эдуарда.