— Но по каким же критериям тогда идет отбор, если этих понятий нет? Или кто ведет этот отбор если не вы?
Бледнолицый лишь тихо усмехнулся, и совсем по мальчишески пожал худыми плечами. Улыбка искривляла черты его лица, и делала его неестественным. Он немного помедлил, прежде чем продолжить повествование. Его голос был низким и тихим, еле отделимым от шелеста осенней листвы под их ногами.
— Люди думают, что отбор ведется моим братом. Они тысячелетиями пытаются понять по каким именно критериям, он отделяет людей которые попадут «в гости» к нему, от людей которые попадут ко мне. Для этого придумали разные заповеди, понятия морали и совести, хорошего и плохого, и много прочей чепухи, которая на самом деле существует только в их воображении. Они придумали Рай и Ад, и почему-то решили, что люди которые попадают ко мне, должны всю оставшуюся вечность мучиться. Ты бы знал, как мы в свое время смеялись над этим! Да и само понятие «вечности» тоже весьма забавно.
Они предаются размышлениям о Боге, вместо того чтобы потратить свое время и энергию на самих себя, на совершенствования мира в котором они существуют. Они делают добро, не потому что хотят этого, а потому что рассчитывают на вознаграждение после смерти — о, как они глупы. Но их сознание просто не в состоянии все это понять. Люди, размышляющие о Боге похожи на пингвинов которые размышляли бы о ядерной физике. Это просто вне рамок их понимания, вот и все.
— Ваш брат считает что они намного умнее и свободнее нас.
— Ну да, знаю. Мы с ним по разному относимся к людям, к их виденью мира и поступкам, которые они совершают при жизни. Но все же, мы сходимся во мнении что они часто сами себе мешают счастливо жить. Это их самое главное несчастье, и это и есть результат той самой «свободы мысли».
Люди живут в мире галлюцинаций. Придуманные ими вещи, мешают им трезво смотреть на мир и свою жизнь. Они сами для себя придумывают правила жизни, проблемы. А потом от этих проблем сами и страдают.
Они придумали деньги и страдают от их недостатка, вредят друг другу из-за них. Они придумали политику и войны, а так же инструменты для их ведения. Они придумали социальную иерархию, отделяя одних людей от других. Они придумали некие «социальные нормы» и «правила», и ограничили ими свободу своей мысли. Они придумали множество ярлыков, лишь для того, чтобы понавешивать их друг на друга. Они больше не думают сами, за них думают стереотипы и комплексы. При чем, что особенно важно — комплексы целых поколений.
Они придумали огромное количество вещей, которые якобы нужны им для ощущения счастья, и огорчаются когда теряют все это. Теряют работу, теряют вещи, теряют деньги. На самом деле, человек никогда не теряет того, что для него реально важно, все самое главное всегда находиться внутри них самих.
Однако, они не замечают этого, они слишком заняты погоней за придуманными ими же самими фальшивыми ценностями, они постоянно заняты, у них нету времени для того чтобы остановиться и заглянуть внутрь себя. Они расстраиваются из-за проблем на работе, из-за погоды, и не замечают того что в это время происходит у них внутри. Или вокруг них. Они видят настолько многое, что не замечают малого.
Они ожидают часто именно плохого, ждут его, видят плохое вокруг себя во всем. Большинство склонны замечать плохое и игнорировать хорошее. Они так вызывают в самих себе жалость к собственной персоне — и тогда имеют законную возможность жалеть себя, холить и лелеять, говорить что им повезло меньше чем кому то — и оправдывать этим свои неудачи. Они ждут плохого, а когда оно случается (а плохое рано или поздно имеет свойство случаться), это лишь убеждает их в их собственной правоте. И такой вот замкнутый круг получается в итоге.
Высокий парень на мгновение умолк, и остановился, прислушиваясь к чему то. Издалека доносилось ровное постукивание гребного винта — мимо проходил буксир. В городах жизнь не останавливается никогда. Однако, те люди которые находились на судне, не могли видеть идущих по набережной, ведь она в этот момент была покрыта густым осенним туманом.
— Кроме того, каждый человек больше всего заинтересован именно собой. Они все индивидуалисты, хотя искренне убеждены в обратном. Дай ему выбор — сделать счастливыми тысячу человек, или самого себя — и я заранее знаю что он выберет. Но, конечно же, при условии что об этом никто не узнает. И это не пустые слова — я проводил такие эксперименты. Они все индивидуалисты, да еще и побольше чем я сам.