Шарль Перро назвал свои «Мемуары» — «Воспоминания о моей жизни» и разделил их на четыре книги, каждая — не больше двадцати страниц.
В первой книге он рассказал о своей юности, о первых литературных произведениях, написанных вместе с братьями, раскрыл причину написания Блезом Паскалем знаменитых «Провинциальных писем», говорил о своей работе с Кольбером, особенно выделяя работу в Малой академии.
Вторую книгу Перро посвятил деятельности Клода по созданию галереи Лувра.
Третья книга повествует о деятельности Перро-академика.
В четвертой книге говорится о том, как его брат Пьер был отстранен от должности, о женитьбе самого Шарля и о последних его литературных произведениях.
И удивительное дело: ни слова о сказках! Будто и не было их в его творчестве! Словно и не имела головокружительный успех книга «Сказки матушки Гусыни…»!
Почему Шарль ни слова не сказал о своем вкладе в книгу, на обложке которой стояло имя его сына? Почему сказкам он не захотел уделить столько же внимания, сколько уделил брату Клоду, когда отстаивал его авторство колоннады Лувра?
Может быть, потому, что никто не оспаривал авторство Пьера? Или он не хотел трогать кровоточащую рану?
Или еще проще: потому, что и сам не разглядел высшего своего достижения?
Как говорил профессор Марк Сориано, «мы пришли к Перро через сказку». И жив он в веках благодаря этой маленькой книжке. Так почему же хотя бы одним абзацем он не подчеркнул открытия им нового литературного жанра?
Это еще одна нерешенная загадка в жизни Шарля Перро. Сколько же их еще осталось нерешенными?
Шарль Перро не готовил к публикации свои «Мемуары», и вместе с другими рукописями по его завещанию они оказались в библиотеке собора Парижской Богоматери. И только через двести лет, в 1909 году, Пауль Бонефон издал их.
1703 год — последний
Каждый умирает в одиночку.
Сколько бы ни было вокруг умирающих людей — он один на один встречается со смертью.
Могучий организм великого сказочника не выдержал крушения последней надежды и… сломался. Всю зиму и первые весенние месяцы болезни донимали академика. Казалось, они мстили ему за то, что он так долго их прогонял от себя.
В январе он последний раз посетил Академию и затем больше не выходил из дома. А когда в Париже стали цвести деревья, заголубело небо, подули теплые ветры, он умер. Это случилось 16 мая.
В письме к Броссету Буало сообщал:
«Что касается Перро, то я ничего не писал вам о его смерти, так как, говоря откровенно, она тронула меня лишь в той мере, в какой нас трогает смерть любого порядочного человека. Он не слишком хорошо принял письмо, которое я опубликовал в последнем издании своих сочинений, и я сомневаюсь, что он был им доволен. Тем не менее я присутствовал на службе, заказанной в его честь Академией, и сын господина Перро меня заверил, что, умирая, он поручил ему засвидетельствовать мне глубокое почтение и заверить, что остается моим покорным слугой».
На белом свете остались жить два его сына. Они поставили красивый памятник отцу и приходили в положенные дни возложить цветы на его могилу.
А тот, кто остался лежать в земле, так и не понял, что с ним произошло. Он так и не осознал, что странное стечение исторических совпадений и личных несчастий произвело на свет — не в нем, а через него — странный, хрупкий, головокружительный шедевр, который оставил его имя в веках.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
