Несколько мгновений никто не двигался с места. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь ритмичным попискиванием пульсоксиметра и негромким гудением аппарата ИВЛ.
— Думаю, это все, — сказал Питер, выключая аппаратуру и приступая к уборке.
Ава, следуя примеру перфузиолога, отключила ИВЛ и монитор.
И только Ной остался стоять у стола, глядя на замершее сердце, которое сегодня подвело всех, но в первую очередь — пациента. И хотя он не подвергал сомнению решение коллеги прекратить реанимацию, старшему ординатору хотелось попробовать что-нибудь еще, найти решение, которое вернуло бы пациента к жизни, а его, Ноя Ротхаузера, избавило от серьезных неприятностей. Интуиция недвусмысленно подсказывала врачу, что этот случай станет его головной болью, когда менее чем через неделю он займет должность главного ординатора хирургического отделения. Именно ему предстоит расследовать причины смерти Брюса Винсента, а затем выступать с докладом на конференции по летальным исходам, которую больница проводит раз в два месяца. Сомневаться не приходилось: обсуждение обещает быть жарким. Из краткого сообщения доктора Лондон Ной уже понял, что вина отчасти лежит на самом пациенте, который, нарушив запрет, плотно позавтракал и скрыл это от врачей, и отчасти — на докторе Уильяме Мейсоне, которые не провел должным образом предоперационную беседу — в том числе и потому, что вел одновременно две другие операции.
Однако существовала еще пара досадных обстоятельств, которые делали ситуацию крайне неприятной. Во-первых, Дикий Билл был известен как человек самовлюбленный, пекущийся о своей репутации и яростно отстаивающий ее при малейшем намеке на угрозу, а также чрезвычайно злопамятный и мстительный. Доктор Мейсон не обрадуется, когда его злополучная роль в этом деле станет достоянием общественности, и наверняка начнет искать козлов отпущения, среди которых, вероятнее всего, окажется и Ной. Во-вторых, доктор Мейсон был одним из немногих людей на вершине больничной иерархии, у кого талантливый молодой ординатор не вызывал восторга. Более того, Мейсон откровенно не любил Ноя и однажды уже дал понять свое отношение: будучи заместителем директора клинической ординатуры, Дикий Билл пытался добиться увольнения Ноя. Это случилось примерно год назад после серьезной стычки, произошедшей между ними на одной из конференций.
Ной молча взглянул на Аву Лондон. Она ответила ему таким же молчаливым взглядом. Ной заметил, как побледнело ее загорелое лицо, а в широко раскрытых голубых глазах застыло безучастное выражение. Анестезиолог выглядела такой же ошеломленной, как и сам Ротхаузер. Внезапная смерть на операционном столе — непростое испытание для любого врача, но особенно тяжело, когда речь идет о молодом здоровом человеке, пришедшем на несложную плановую операцию.
— Простите, — сказал Ной, сам толком не понимая, за что извиняется.
— Это была самоотверженная попытка, — откликнулась доктор Лондон. — Спасибо. Такого не должно было случиться, — помолчав, добавила она.
Ной кивнул, но больше не произнес ни слова. Махнув рукой, он вышел из операционной вслед за доктором Стивенсом.
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава 1
Суббота, 1 июля, 4:45
Будильник на смартфоне сработал в 4:45 утра. Небольшая однокомнатная квартирка Ноя Ротхаузера находилась на третьем этаже дома по Ривер-стрит в районе Бикон-Хилл. Пять последних лет, с тех пор как стал хирургом-ординатором Бостонской мемориальной больницы, Ной почти каждое утро, за исключением воскресенья, просыпался в этот ранний час. Зимой в квартире царили мрак и холод, поскольку отопление в доме включалось только в семь утра. Но сейчас, летом, выбираться из постели было намного приятнее: температура в спальне благодаря старому кондиционеру, громоздкому и шумному, держалась на комфортном уровне, а первые лучи солнца уже просачивались в окно.
Потягиваясь и разминая затекшие мышцы, Ной как был, голышом, направился в крохотную ванную. Было время, когда он спал в пижаме, как в детстве, однако теперь отказался от этой привычки: пижама — еще один предмет одежды, который приходится стирать, а Ной не любил тратить время на стирку. Чтобы добраться до прачечной-автомата, нужно пройти целый квартал вверх по улице, а затем сидеть там, дожидаясь, пока машина крутит вещи в барабане. Томительное ожидание Ной выносил с трудом, полагая, что преданный своему делу врач не должен отвлекаться на разные мелочи, в том числе на бытовые нужды.