— История, развернувшаяся вокруг моей диссертации, и для меня стала сюрпризом, — начал он, постепенно обретая уверенность. — И одновременно пробудила страх, который преследовал меня с подросткового возраста. Я всегда боялся, что непредвиденные обстоятельства помешают мне стать клиническим хирургом, настоящим профессионалом, настолько хорошим, насколько позволяют мои способности. Я не рассматривал подтасовку данных при написании научной работы с точки зрения профессиональной этики, однако теперь понимаю: к моему поступку действительно следует подходить с такой меркой. И я сожалею, что не понял этого раньше. Однако есть еще одна проблема, гораздо более очевидная в смысле нарушения этических норм, и я обязан поставить вас в известность о ней.
— Да-да, конечно, — с нарастающей тревогой сказал доктор Кантор. Задавая формальный вопрос, он никак не рассчитывал получить утвердительный ответ.
— Однажды на первом курсе университета я купил в интернете лабораторную работу и представил ее как свою. Понимаю, это нехорошо, но поначалу мне трудно было войти в ритм учебы, и я не успевал сделать работу в срок.
Напряженно-тревожное выражение на лице доктора Кантора сменилось облегчением. Он как будто ожидал худшего, но, услышав покаянное признание Ноя, расслабился.
— И это все? — переводя дух, спросил директор ординатуры. — В начале учебы в университете вы купили лабораторную работу и выдали за свою?
— Да, именно так. Другие тоже так делали, но я понимаю, что это не оправдание.
Переглянувшись с коллегами, которые, по мнению доктора Кантора, должны были испытать такое же облегчение, глава ординатуры растянул губы в улыбке — по-отечески теплой и снисходительной.
— Спасибо, доктор Ротхаузер, за откровенность, И хотя мы ни в коем случае не можем мириться с плагиатом, однако, думаю, каждый из нас помнит, как сложно было в начале долгого и трудного пути к профессии врача. — Доктор Кантор снова окинул взглядом коллег, желая убедиться, что говорят и от их имени, и доктор Хироси энергично закивал, поддерживая директора. — Еще какие-нибудь провинности, доктор Ротхаузер? — поинтересовался председательствующий.
— Нет, это все.
— Ну, значит, мы закончили. — Кантор откинулся на спинку стула и, вытянув вперед руки, легонько хлопнул ладонями по полированной поверхности стола. — Рад, что все разъяснилось. Спасибо и добро пожаловать обратно в клинику. Сознаюсь — полагаю, коллеги меня поддержат, — нам вас очень не хватало.
— Спасибо, доктор Кантор. — Ной неуверенно поднялся и позволил себе бросить короткий взгляд в сторону доктора Мейсона. Судя по всему, его заклятый враг не разделял радужного настроения директора, но в сложившихся обстоятельствах предпочитал помалкивать.
Не говоря больше ни слова и ни на кого не глядя, главный ординатор развернулся и на ватных ногах направился к выходу. У него было такое чувство, словно ему только что удалось отскочить в сторону и не попасть под несущийся на него поезд. Неожиданный вопрос доктора Кантора совершенно выбил Ноя из колеи и заставил понервничать. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя. К счастью, в распоряжении молодого врача снова было любимое лекарство — работа, в которую он собирался погрузиться с головой.
15:10
Устрашающего вида черный бронированный фургон с надписью на борту «Полиция Бостона» выкатился на Скул-стрит и, взвизгнув шинами, остановился. Задняя дверца кузова распахнулась, и оттуда, к удивлению нескольких десятков туристов, лениво слонявшихся по площади перед зданием Старой ратуши, высыпали шестеро бойцов спецназа, вооруженных автоматами. Двигаясь синхронно и четко, группа побежала ко входу в ратушу — изящное здание Викторианской эпохи, украшенное портиками со стройными колоннами. Несмотря на августовскую жару, спецназовцы были в плотных черных комбинезонах и бронежилетах, с притороченными к поясу светошумовыми гранатами и дубинками-электрошокерами. Лица всех бойцов, кроме командира, были скрыты под черными балаклавами, отчего облик отряда делался еще более зловещим.
Люди в черном двигались молча: ни разговоров, ни случайных возгласов. Бойцам не требовалось уточнять действия: операция была разработана до мельчайших деталей, каждый знал свою задачу и занимал определенную позицию. Командир отряда распахнул входную дверь, и спецназовцы один за другим проскользнули внутрь; офицер последовал за ними.
Бойцы быстро пересекли холл и рванули вверх по лестнице. Они бежали по ступенькам, синхронно переступая ногами, словно группа танцоров в театре-кабаре. Оказавшись на площадке четвертого этажа, отряд свернул в длинный коридор, промчался по нему рысью и остановился возле офиса частной охранной фирмы Эй-би-си. Спецназовцы выстроились плотной цепью. Второй с краю парень вытащил тяжелый молот с короткой ручкой, укрепленный в специальном держателе на спине у номера первого. Тот мгновенно отступил в сторону. Спецназовец взмахнул молотом и одним сокрушительным ударом снес дверную ручку вместе с замком. Дверь с треском распахнулась. В тот же миг двое его товарищей ворвались в кабинет, вскинув автоматы и положив палец на спусковой крючок.