И хотя рейтинг популярности Брюса и так был невероятно высок, он взлетел буквально до небес, когда ему удалось справиться с одной давнишней проблемой — нехваткой парковочных мест. Как только Винсент взялся за дело, казавшийся неразрешимым вопрос быстро уладили: Брюс убедил руководство больницы построить в рамках корпуса Стэнхоупа многоэтажный гараж специально для врачей и медсестер. Вдобавок ко всему Брюс никогда не прятался у себя в кабинете, играя роль недоступного короля парковки, а напротив, с рассвета до позднего вечера находился на территории гаража, готовый при малейшем недоразумении мгновенно прийти на помощь и разрядить обстановку приветливой улыбкой и шуткой. Остальные работники парковки были под стать своему начальнику: обходительные, веселые и расторопные. Несколько раз Брюсу довелось оказывать помощь заведующему отделением гастроэнтерологии, таким образом он и свел достаточно близкое знакомство с доктором Мейсоном, человеком замкнутым и не склонным заводить приятелей среди больничного персонала.
Когда четыре года назад доктор Мейсон обзавелся красным «феррари», вся больница была в курсе. Некоторые даже подшучивали насчет кризиса среднего возраста, поскольку, помимо приобретения вычурной спортивной машины, Уильям Мейсон стал откровенно флиртовать с симпатичными девушками, в основном медсестрами, и даже подбивал клинья к одной женщине-ординатору. Брюс знал об этих сплетнях, частенько ему приходилось слышать и ядовитые комментарии в адрес доктора, однако он искренне полагал, что все это лишь наветы завистников. Что же касается «феррари», то вместо того, чтобы посчитать автомобиль помпезным чужаком среди более сдержанных и консервативных «вольво», БМВ, «лексусов» и «мерседесов», начальник гаража принялся всячески нахваливать обновку и даже предложил Мейсону ежедневно лично парковать машину в укромном уголке, чтобы кто-нибудь случайно не поцарапал красавицу, неосторожно распахнув дверцу своего авто. И когда Брюс узнал от своего терапевта, что ему требуется пластика паховой грыжи — проблема беспокоила его некоторое время, а потом к ней добавились неприятные симптомы, связанные с пищеварительной системой, — он просто спросил доктора Мейсона, не возьмется ли тот за такую операцию. Брюс задал вопрос однажды утром — кстати, забирая ключи от «феррари», чтобы отвести автомобиль на парковку. И к огромному удивлению самого Брюса — как он позже признавался, в сотый раз пересказывая свою захватывающую историю, — доктор Мейсон согласился, пообещав втиснуть его в плотный рабочий график между звездами шоу-бизнеса, биржевыми воротилами, арабскими шейхами и европейскими аристократами.
В назначенный день, несмотря на предстоящую операцию, Брюс появился на парковке в пять утра, как в обычный рабочий день, и, как обычно, приветствовал прибывающих сотрудников — ритуал, который повторялся в течение многих лет. Он даже припарковал «феррари» доктора Мейсона. Правда, сам доктор опешил, увидев Брюса в гараже, но засомневался скорее в себе — не подвела ли его память, не перепутал ли он день.
— Я иду во вторую смену, — с невозмутимым видом пояснил Брюс, — мне велели явиться в приемный покой не раньше восьми пятнадцати.
И все же в то утро рабочее рвение Брюса не обошлось без последствий. Ему пришлось срочно подыскивать замену одному из заболевших охранников, в результате будущий пациент поднялся на четвертый этаж хирургического отделения с большим опозданием.
— Брюс, где вас носит? Вы опоздали почти на сорок минут, — набросилась на него Марта Стэнли, старшая сестра отделения амбулаторной хирургии. Обычно Марта сама не занималась регистрацией пациентов, но сегодня в ожидании Брюса спустилась в приемный покой. — Нам уже звонили из операционной.
— Извините, миссис Стэнли, — робко пролепетал Брюс, — задержался в гараже.
— Может, не стоило выходить сегодня на работу? — Марта неодобрительно покачала головой.
Как и Мейсон, она была озадачена, когда утром, заезжая на парковку, увидела хлопочущего там Брюса.