К слову, этот факт своей жизни актриса рассказала в прессе не так давно, скрывая произошедшее целых 25 лет. Однако Шарлиз не говорила об отце только плохое. Она отмечает, что Чарльз был добрым и чутким человеком. Он мог снять с себя последнюю рубашку, чтобы помочь кому-нибудь. Ни один день рождения девочки не обходился без подарков, будь то украшения, лошадка или же машина. И это чистая правда, ведь она водила автомобиль уже с 14 лет. Представьте, что девочка в столь юном возрасте уже умела водить даже трактор.
Время уже близилось к закату. Мы ехали домой, на свою ферму, а я только и мечтала: поскорей бы мы добрались, скорее бы можно было побегать по двору, пока солнце еще не успело скрыться за горизонтом. Средь сумерек, а тем более ночью, было страшно гулять. Звуки, доносившиеся из темноты, пробирали сознание до самого нутра, до глубины души. Неужели там, в лесах, жили настоящие монстры, которых со всей красочностью Голливуд демонстрировал на экранах? Да, я уже большая девочка, к чему лишний раз запугивать сознание детскими небылицами? Но, будь это не так, стал бы мой папа дома хранить ружья? Уж не думаю я, что защищаться прямо не от кого было. А самое страшное зло всегда может вырваться и напасть из темноты.
До поворота к дому оставалось всего несколько сотен метров, как вдруг папа увидел стоящую машину, прямо на обочине. Не похоже, что ее водитель решил просто постоять на одиноком шоссе.
– Сиди здесь, я узнаю, что случилось, – припарковав наш автомобиль в десяти метрах, велел мне папа.
– Это надолго? – спросила я.
Нотки недовольства в моем голосе задели отца, это чувствовалось. Ничего не ответив, он подошел к одинокому страннику, копошившемуся под капотом.
– Вечер добрый! Помощь требуется? – начал разговор мой папа.
– О, привет, Чарльз! Да вот, проблема у меня!
Оказалось, что они знают друг друга. Небось очередной папин дружок, с которым они собираются, выпивают и играют в карты. Ничего нового.
Отец какое-то время повозился, под капотом, незнакомец радостно сел за руль своего драндулета, попырхался с зажиганием, и… о чудо! Машина завелась.
– Спасибо тебе, Чарльз! Как же мастерски ты перебираешь эти механизмы. Как вообще машины устроены?
– Говард, в наше просвещенное время без этого никак. Человек уже на луну полетел, а ты все не можешь разобраться с тем, что у тебя под капотом, – улыбаясь, говорил папа.
Они пожали друг другу руки и, попрощавшись, сели по своим автомобилям.
Папа возился минут тридцать, помогая малознакомому человеку. А солнце уже вот-вот сядет. Меня буквально так и разрывали изнутри недовольство и несправедливость. Почему мы потратили столько времени, которые я могла бы провести на свежем воздухе, а не в душной нашей лачуге?
– Это твой друг? – резко спросила я спустя пять минут показательного молчания.
– А ты чем-то недовольна? – тихим хрипловатым голосом ответил папа.
– Ну, просто мы потеряли столько времени… не знаю. Надеюсь, он хотя бы заплатил за помощь.
– А почему он должен платить? Шарлиз, в мире и так много несправедливости, зла, ужаса. В наших же силах сделать его лучше. Не так ли? Каждому может потребоваться когда-нибудь помощь. И хорошо, если эту руку помощи кто-то протянет. Конечно, мы могли не останавливаться, а бедняга Говард пусть и дальше бы копошился под капотом, встретив на том одиноком шоссе ночь. Мы могли так поступить. Но мы ему помогли. Он счастливый едет домой. Мы едем домой. Чем ты недовольна?
– Ну… – Я не знала, что ответить, поэтому просто вымолвила фразу: – Скоро стемнеет, и я…
– И ты не успеешь погулять, – прервал меня папа, верно закончив мою мысль.
– Ну, я хотела еще пройти в…
– Ладно, Шарлиз, не продолжай. Я тебя прекрасно понял. Давай завтра я никуда не поеду, и мы вместе… скажем… продолжим твое обучение вождению.
– Ты серьезно? – с восторгом удивилась я.
– Конечно!
Сказанное папой произвело на меня впечатление. Не сразу. Лишь спустя годы до меня дошли эти слова о помощи. И отец мой сделал добро, и Говард счастливый домой поехал, и я на следующий день оседлала рычащего монстра, которым учил меня владеть папа.