Наступил октябрь, а с ним и первые холода. Техника была сдана. Полк, разделенный на группы, ожидал прибытия эшелона. Наконец 6 октября вагоны были поданы.
Погрузка прошла быстро и четко. Возбужденные солдаты высовывались из окон вагонов и дверей теплушек, стараясь не пропустить сигнал отправления. Некоторые, наверное, хотели еще раз увидеть знакомую женскую фигурку. Лейтенанту Коноваленко даже показалось, что за станционными постройками промелькнул знакомый силуэт Веры, официантки из летной столовой, но он ошибся.
На следующий день эшелон двинулся на юг. Тринадцать дней и ночей паровоз, тяжело пыхтя, тащил нагруженный состав к новому месту назначения. Пейзаж за окнами менялся. Остались позади населенные пункты и леса Прибалтийских республик, поля Белоруссии, и вот эшелон оказался в просторных степях Украины. Поезд часто останавливался, иногда задерживаясь на малых станциях, а порой прямо в чистом поле.
Совсем недавно здесь шли тяжелые бои. Пассажиры видели разрушенные города, сожженные деревни, многочисленные окопы, траншеи, воронки от бомб и снарядов. В некоторых местах на большом пространстве был погублен лес. Раздробленные стволы, поломанные, оголенные кроны деревьев, изрубленные осколками ветви — все это выглядело как после жесточайшего урагана.
Солдаты знали, что это был за ураган.
Мрачнели лица, сжимались кулаки, когда разговор заходил о войне, о страданиях людей.
— Посмотрите, — с горечью сказал Саша Марков окружившим его пилотам, — что эти гады здесь после себя оставили! Сердце болит, когда смотришь на руины и пепелища! Куда ни глянь, всюду чуть ли не пустыня. Сколько же потребуется лет и сил, чтобы возродить здесь жизнь…
— Отплатим им за все это с лихвой, — произнес с ненавистью младший лейтенант Николай Пономарев. — Вот вступим на их территорию, тогда они узнают, что такое война. Надолго запомнят это…
— Придет война в их собственные дома, пусть сами попробуют, как это сладко! — раздались голоса.
— Какие вы храбрецы, если только на вражеской земле собираетесь показать класс?
Как по команде, все обернулись туда, откуда донесся хорошо знакомый, с нескрываемым оттенком иронии голос. Майор Волков поднялся со своего места в углу вагона и приблизился к собеседникам.
— Сначала, друзья, уничтожайте врагов в воздухе. Столько, сколько сможете и сколько встретите на своем пути, а уж потом думайте о других делах. Жаждете мести — очень хорошо! Но мстите врагу, а не его семье, женщинам и детям!
— Товарищ майор! — раздраженно возразил летчик. — Посмотрите вокруг! Что они здесь натворили! Одни пепелища, развалины!
— А что делали с людьми!.. — поддержал его другой. — Убивали, живьем сжигали, до смерти истязали, в прорубях топили.
— Кто? — спокойно спросил майор.
— Как это кто? Известно, фашисты! — ответили ему.
— Вот мы и бьем фашистов, товарищи! Это сейчас самое важное, верно? А придем на их землю, там посмотрим, что дальше делать. Но мы же советские люди. С детьми, женщинами и стариками воевать не будем.
Поезд мчался все быстрее через бескрайние просторы Украины.
Майор Волков был неутомим. Почти на каждой остановке он переходил из вагона в вагон, беседовал с воинами, отдавал распоряжения. Только ему одному известными путями добывал на станциях относительно свежие газеты и сообщал последние известия.
Осенью 1944 года никто не сомневался, что фашистская Германия уже выбивается из сил. Обширные территории, ранее захваченные оккупантами на востоке, были освобождены. Освобождена большая часть Польши. По землям Франции шли части западных союзников, продвигаясь к границам Германии. От фашистской коалиции поочередно отпали союзные государства — Италия, Румыния, Болгария. Клещи вокруг гитлеровской империи сжимались все крепче.
На оккупированных фашистами территориях усиливалось народно-освободительное движение. Взлетали в воздух немецкие эшелоны — это было делом рук народных мстителей, которые уничтожали не только военную технику, но и живую силу врага. В огне боевых сражений и партизанских схваток завоевывалась свобода для порабощенных народов Европы. Оккупантам не помогал даже разнузданный террор.
Осень 1944 года была последней осенью «тысячелетнего рейха», и уже ничто не могло повернуть вспять колесо истории. Требовалось еще несколько мощных ударов, чтобы окончательно разгромить врага. И эти удары сейчас тщательно подготавливались.