Обо всем этом говорил в беседах с летчиками майор Волков. На этот раз он несколько иначе ставил эти вопросы. Они теперь не только солдаты — защитники своей страны. Они — солдаты-освободители, призванные не только победить и уничтожить фашизм на своей земле, но и принести свободу другим братским народам.
А между тем армии готовились к новым боевым действиям. Фронт дошел до Вислы, где в боевых рядах находились советские и польские воины. В тылу создавались новые части народного Войска Польского. На освобожденной территории была сформирована его 2-я армия. В районе Харькова создавалась еще одна мощная ударная сила — 1-й польский смешанный авиационный корпус. В его состав должен был войти истребительный полк под командованием подполковника Соколова.
21 октября эшелон прибыл в Харьков. Летчики с любопытством смотрели из окон вагонов на большой и когда-то красивый город. Освобожденный несколько месяцев назад, он производил необычайное впечатление. Несмотря на огромные разрушения, Харьков был удивительно жизнеспособен, а его жители не падали духом. По очищенным от развалин улицам тянулись колонны автомобилей со снаряжением для фронта. Всюду полно войск. Жизнь в Харьковском гарнизоне била ключом.
На следующий день на станции Карловка приступили к разгрузке. Наконец после двухнедельного путешествия они были у цели. Со смехом и веселыми криками выпрыгивали летчики из вагонов, хватали свои скромные солдатские пожитки и грузились в видавшие виды грузовики.
На аэродроме и в казармах они застали оживленное движение. Оказалось, в Карловке уже находились штаб дивизии, один истребительный полк, батальон аэродромного обслуживания и некоторые подразделения дивизионного подчинения. Очередной полк истребительной дивизии формировался на расположенном в 25 километрах отсюда аэродроме в Краснограде. Их полк получил название 11-го истребительного, в Краснограде располагался 9-й, а вместе с ними в Карловке — 10-й истребительный полк. Все три полка входили в 3-ю истребительную авиадивизию. Отсюда вся 3-я дивизия, и в ее составе 11-й истребительный полк, должна была начать свой боевой путь.
СЕМЬЯ ЛЕТЧИКОВ РАСТЕТ
На дворе было еще совсем темно, когда капитан Шевченко вскочил с постели. Вначале он даже не понял, где находится. Было поразительно тихо. Чего-то явно не хватало. Лишь спустя мгновение он понял — не слышно непрерывного грохота вагонных колес.
Капитан зажег лампу и взглянул на часы. Скоро пять. С удовольствием умылся холодной водой, израсходовав при этом почти полное ведро. После экономии воды во время переезда можно было позволить себе такую роскошь. Скоро он уже энергично стучал в соседнюю квартиру, где расположились остальные офицеры инженерно-технической службы полка.
— Кудрявцев! Генин! Вставайте! Ну вставайте, черт побери, что вы дрыхнете, сони? Вылезайте из своих берлог! До полудня будете, что ли, отлеживаться? Это хорошо во время поездки, но не сегодня! Ведь с утра принимаем самолеты!
За дверью что-то задвигалось. Послышались заспанные голоса офицеров, не слишком лестные выражения в адрес того, кто устроил такой ранний подъем.
— Впервые за полмесяца уснул по-человечески, да и то поднимают черт знает в какой час, — бурчал под нос капитан Анатолий Генин.
Шевченко бросил еще раз магические слова «принимаем самолеты», и в комнате началось оживленное движение. Вскоре офицеры инженерно-технической службы полка собрались в столовой.
День начинался. Было холодно, дул пронизывающий октябрьский ветер. На так называемой стоянке выстроился длинный ряд новых боевых машин, предназначенных для полка. Они были присланы с авиационной базы несколько дней назад, а сейчас их должен был принять технический персонал.
Разделившись на группы, механики и техники дружно приступили к работе. Вынужденное безделье уже надоело им. Наконец-то они снова приступили к своей работе! Бывало, иногда сетовали и проклинали ее, когда на фронте было очень тяжело, когда даже ночи не хватало, чтобы сделать всю работу, а над душой стоял летчик и ждал, когда будет готов его самолет. Теперь же руки стосковались по знакомому делу.
К первому «яку» подошел капитан Шевченко в сопровождении инженера по вооружению капитана Игната Кудрявцева и инженера по электрооборудованию Генина.
— Ну что, Толя, опять начинаем свое?
— Начинаем, товарищ капитан!