— Скажи, Альфред, ты слышал что-нибудь о Камилле Версен? — вдруг спросил Оташ.
— Мне рассказывали, что эта женщина когда-то служила в тайной канцелярии, но совершила должностное преступление. Ты её знаешь?
— Знаю. Именно из-за неё мы отправились на поиски колеса солнца. Камилла узнала о нём в Нэжвилле и захотела заполучить его любой ценой. Я сейчас подумал, а что если Уигем тоже знал? Тогда он мог рассказать о нём Кайсару, не случайно же тот приходил к нему домой. Может быть, Уигем просто поделился с ним легендой нашего народа, раз Кайсар — сарби.
— Всё очень красиво складывается, но как мы это докажем? — проговорил Альфред.
— Давайте я поговорю с той проституткой, — предложил Юрген. — У меня и травы есть.
— Это он о чём? — Брунен повернулся к Оташу. — Это как тогда, в Ихтыре? Тот парень из Нейто?
— Да, — кивнул шоно. — Но мы давно к этому не прибегали.
— Так а что нам мешает? — спросил Шу. — Я и для вас отвар приготовлю. Это быстро.
— Какой отвар? — насторожился Альфред.
— Чтобы на вас дурман не подействовал, потому что я не уверен в вашей сопротивляемости.
— Отвар блокирует действие дурмана, — пояснил Оташ. — Здесь нет никакой мистики, и всё это было нами проверено.
— И что будет? — продолжал не понимать Брунен.
— Проститутка под действием дурмана расскажет правду, — ответил Юрген.
— Правду? Или то, что ты ей прикажешь сказать?
— Вот не надо. Очень тебя прошу.
— Ты сейчас действительно не прав, — проговорил Оташ. — Я видел действие дурмана. Эта женщина просто будет отвечать на вопросы. Мне ты веришь?
— Верю, — кивнул Альфред. — Хорошо, я согласен.
Они пришли на постоялый двор ближе к вечеру. Увидев великого шоно, хозяин вытаращил глаза. Сначала визирь, потом сыщик из Нэжвилля, теперь сам шоно — это уже перебор. Всё это явно читалось на его усталом лице.
— Та женщина, с которой я беседовал, сейчас здесь? — поинтересовался Брунен.
— Да, — ответил хозяин. — Работать вышла.
— Нам нужно снова с ней поговорить.
— И нам нужно помещение с очагом, — добавил Оташ.
— В нашем трактире есть камин.
— Тогда попроси всех посетителей и работников временно покинуть трактир и пригласи туда эту женщину.
— Слушаюсь, великий шоно.
Женщину звали Лорена, и она была нортом, хоть и неплохо изъяснялась на сарби.
— Чем я вызвала такой интерес к своей скромной персоне? — проговорила она. — И, господа, если вы желаете провести со мной время все вместе, то это будет стоить дороже.
— Все выпили отвар? — не обращая внимания на Лорену, спросил Юрген.
— Да, — ответил Оташ.
Тогда Шу бросил пучок сухой травы в огонь, и из очага повалил густой пряный дым. Юрген взял висевший на стене деревянный половник и начал отстукивать им ритм, ударяя по столу. Лорена замерла с удивлённым выражением на лице.
— Ответь на мой вопрос, — заговорил с ней Юрген. — Ты провела ночь с Омари, старейшиной сиваров?
— Нет, — ответила Лорена.
— А с кем тогда?
— Его зовут Кайсар.
— Он попросил тебя сказать сыщикам, что ты была с Омари?
— Да.
— И ты должна была сказать, что он хвастался?
— Да. Будто бы он завладеет миром.
— Кайсар заплатил тебе?
— Да.
— Он был один?
— Да.
— Ещё вопросы? — Юрген повернулся к Альфреду.
— Где сейчас Кайсар? — спросил тот.
— Не знаю, — ответила Лорена.
— Больше нет вопросов, — проговорил Брунен.
— У меня есть, — сказал Оташ. — Кайсар был с тобой всю ночь? Он никуда не уходил?
— Он ушёл рано утром.
— Всё? — спросил Юрген.
— Всё, — кивнул шоно.
Шу плеснул в очаг водой из графина с одного из столов.
— Вам нужны какие-то ещё доказательства невиновности Омари? — спросил он.
— А что тут происходит? — непонимающе проговорила Лорена.
— В Нэжвилле её бы арестовали за дачу заведомо ложных показаний, — проговорил Альфред. — Не знаю, как у вас с этим.
— Собирай свои вещи, ты возвращаешься на родину, — сказал Оташ Лорене.
— Что? — захлопала накрашенными ресницами женщина.
— Что слышала. Если я узнаю, что ты ещё в столице, мало тебе не покажется.
— Но…
— Никаких но. Это самое лёгкое наказание из возможных. Ты обвинила уважаемого человека в краже. Всё, с глаз моих долой!
— Уважаемого, — хмыкнул Юрген.
Оташ пропустил замечание друга мимо ушей и, поблагодарив хозяина постоялого двора, направился к выходу.
— Значит, всё-таки версия с циркачами, — проговорил Альфред, следуя за ним.
— Возможно, Карсак уже что-то разузнал. Надо его дождаться.
— Но Омари отпускать я не советую.
— Да, Юрген верно тогда сказал, что преступник должен верить в успех своего плана.
— Именно.
— Таш, а почему ты спрашивал, провёл ли Кайсар всю ночь с этой Лореной или нет? — поинтересовался Шу.
— Я хочу понять, в какое время была совершена кража.
— Так разве не когда мы с Альфредом пошли стрелять?
— Вполне возможно, что тогда только сорвали гобелен, чтобы привлечь твоё внимание. И логично, что это было сделано именно тогда, когда во дворец прибыл Омари.
— Поддерживаю, — сказал Брунен. — Раз мы уже выяснили, что Омари подставили, то гобелен сорвали явно специально.
— Мне как-то не по себе от того, что кто-то спокойно залезал в мои покои, да ещё и несколько раз, — проговорил Юрген.
— Мы не брали в расчёт гимнастов и акробатов, когда строили дворец, — вздохнул Оташ. — Но, как мне кажется, вряд ли кража произошла среди бела дня.
— Во время землетрясения ты, Юрген, приходил к нам, — сказал Альфред. — Очень может быть, что именно тогда и произошла кража. Если вор уже знал о тайнике, проследив за тобой после твоего возвращения из Яссы, то он вполне мог успеть. Кстати, ты возвращался в тёмное или светлое время суток?
— Уже стемнело, — ответил Шу. — Так что всё сходится.
— Слушай, Элли, а ты помнишь, как выглядел тот юноша с афиши? — спросил Брунен.
— Рисунок помню, — кивнул Акст. — Если я увижу похожего, то я скажу. Но я не уверен, что точно узнаю его, если он будет одет как сарби.
— Если он хани или айни, то можно будет подловить его на знании языка, — сказал Юрген.
Когда все четверо вернулись во дворец, Шу направился в темницу, в которой держали Омари. Стражники пропустили визиря, не задав ни одного вопроса.
— Ну, что, главный ловчий крокодил, давно не сидел за решёткой? — проговорил Юрген, подойдя к камере.
— А ты пришёл полюбоваться, что ли? — усмехнулся Омари и подошёл к решётке.
— Вообще-то нет. Оташ знает, что ты не виновен. И Альфред тоже.
— Так ты пришёл освободить меня?
— Нет. Пока посидишь здесь.
— Это зачем ещё?
— Считай это посвящением в должность главного ловчего. Я распоряжусь, чтобы тебя хорошо кормили. Отдыхай, — Юрген развернулся и зашагал к выходу.
За все те годы, что во дворце существовала эта темница, Шу спускался сюда только дважды. Первый, когда её только построили, а второй он предпочёл бы забыть. Однако сейчас оказавшись здесь снова, Юрген не мог не вспомнить.
Рузалина была очень яркой девушкой. Увидев такую однажды, запомнишь её надолго. Её волосы цвета вороного крыла были заплетены в две толстые тугие косы, а глаза сверкали, как два драгоценных камня, каких не найдёшь во всём Шоносаре. Рузалина приехала в Шаукар, бросив всё, чтобы покорить его. Наверняка многие девушки Шоносара мечтали стать женой великого шоно, вот только никто из них даже не пытался приблизиться к своей мечте ни на шаг. Рузалина сделала не одну сотню таких шагов.
Юрген впервые увидел её в лавке оружейника, где девушка трудилась наравне с мужчинами. Было удивительно, что казавшаяся хрупкой девушка так умело управлялась с инструментами. Рузалина призналась визирю, что её отец был оружейником и она с малых лет помогала ему. Когда Юрген встретил её второй раз, девушка дралась с каким-то парнем на ножах, не уступая ему в ловкости. Потом оказалось, что это был её родной брат. Разгорячённая после поединка Рузалина предложила визирю сразиться с ней, если он не испугается. Юрген принял её предложение и победил. А Рузалина поцеловала его. Шу опешил, потому что не ожидал. Через день Рузалина сама пришла во дворец, и Юрген распорядился устроить её помощником оружейника.