— Нужно… превратить краску в воздух, — сказала Марина Сергеевна.
— То есть… испарить?
— Или… спрятать в шепоте.
Идея пришла ночью — от детей.
Тимофей и Маргарита принесли пузырьковую машинку — ту самую, что делает мыльные пузыри.
— А если… — сказал Тимофей, — …сделать цветные пузыри? И когда ветер их разнесёт — он станет цветным!
— ГЕНИАЛЬНО! — закричал Василий. — Мы смешаем краску с мыльной водой — и пустим пузыри! Ветер их понесёт — и брызнется цветом!
— …А если пузыри лопнут на людях? — спросила Марина Сергеевна.
— Тем лучше! Будет арт-грим!
Операция началась в сумерках — чтобы никто не видел «технический процесс».
→ Марина Сергеевна смешала краски: красный, жёлтый, зелёный, синий — по капле.
→ Василий добавил «волшебный компонент» — пыльцу смеющихся одуванчиков («Они реально смеются, если на них чихнуть!»).
→ Дети залили смесь в пузырьковую машинку.
→ Чайников стоял на «КПП» — отвлекал случайных прохожих: «Здесь проводится тестирование нового аромата для парка — „Летний Шёпот“».
— Готовы? — спросила Марина Сергеевна.
— Готовы! — закричали все хором.
Машина включилась.
И… в небо полетели пузыри.
Не просто пузыри.
Цветные. Переливающиеся. Поющие.
Потому что… когда пузырь лопался — он не просто исчезал.
Он оставлял на коже, одежде, листьях — крошечный цветной след.
И… шёпот.
«Я — ветер. Я — цвет. Я — здесь».
— Получилось… — прошептала Маргарита, глядя на розовое пятнышко на руке.
— Получилось великолепно! — закричал Василий — и… вскочил на самый большой пузырь.
— ВАСИЛИЙ, НЕТ! — закричала Марина Сергеевна.
Но было поздно.
Пузырь, неожиданно прочный (видимо, от переизбытка пыльцы), понёс Василия вверх.
— УРАААА! — кричал он, болтая лапками. — Я ЛЕТАЮ! Я — ЦВЕТНОЙ ВЕТЕР!
— ТЫ — БЕЗУМЕЦ! — кричала Марина Сергеевна, бегая внизу с сеткой от бабочек. — СЛЕЗАЙ!
— НЕ МОГУ! ОН НЕ ЛОПАЕТСЯ!
Действительно — пузырь не лопался. Он плыл. Медленно. Величественно. Прямо к луне.
— Эй! — крикнул Тимофей. — Может, поймать его… зонтиком?
— Опять зонтик?! — простонала Марина Сергеевна.
— У меня есть новый! С драконом! — Маргарита уже неслась за рюкзаком.
Через минуту Василий, болтающийся в пузыре над прудом, увидел, как снизу к нему летит… зонтик с драконом.
— Целься! — кричал Тимофей.
— Не торопись! — кричала Марина Сергеевна.
— Я НЕ ТОРМОЖУ! — кричал Василий.
БАХ!
Зонтик чиркнул по пузырю — и… тот лопнул.
Василий мягко приземлился прямо в куст сирени — и вылез оттуда весь в фиолетовых пятнах («Это не я! Это пузырь такой был!»).
— Жив? — спросила Марина Сергеевна, обнимая его.
— Жив! И… окрашенный! — Василий сиял. — Это был лучший полёт в моей жизни!
На следующее утро в парке началось настоящее волшебство.
→ Люди просыпались — и находили на себе цветные пятнышки — как будто их поцеловал ветер.
→ Дети бегали с криками: «У меня на щеке — зелёный! У меня на носу — синий!»
→ Листья на деревьях перешёптывались — и оставляли на пальцах радужные следы.
→ Даже голуби стали ярче — один даже посветился оранжевым и теперь гордо расхаживал, как король.
Мэр снова приехал — на этот раз с женой.
— Чайников, — сказал он, показывая на розовое пятнышко на галстуке, — это… тоже ваша программа?
— Так точно, Иван Абрамович. «Парк улыбается. Ветер шепчет. Вы — в цвете».
— А можно… повторить? В День города?
— Можно. Только… — Чайников понизил голос, — …пузыри будут без щекотов внутри. По технике безопасности.
Мэр кивнул — и пошёл дальше, держа жену за руку. На их ладонях — одинаковые жёлтые пятнышки.
Вечером, у костра из светлячков, щекоты и дети пили чай с мятой и ели булочки.
— Мы научили ветер шептать, — сказала Марина Сергеевна.
— Мы научили его быть счастливым, — поправил Василий.
— А что дальше? — спросил Тимофей.
— Осень, — сказала Марина Сергеевна.
— Осень?! — Василий подпрыгнул. — Там же… листья падают!
— Именно, — улыбнулась Марина. — А если мы научим их… танцевать перед падением?