— Получилось… — прошептала Марина Сергеевна.
— Получилось великолепно! — воскликнул Василий. — Теперь каждый, кто сядет, будет чувствовать себя… как в сказке!
— Или как на обложке детской книги, — добавила Марина.
Они сели на скамейку — на самый кончик, чтобы не помять блёстки — и смотрели на пруд. Было тихо. Тепло. И немного волшебно.
— Знаешь… — сказал вдруг Василий, — а если… мы не единственные, кто может красить?
— Что? — Марина Сергеевна насторожилась. — Ты про кого?
— Про… детей. — Василий оглянулся. — Они ведь тоже любят цвет. И фантазию. И… они нас не сдадут. Взрослые — да. А дети — нет.
Марина задумалась.
— Ты хочешь… учить их?
— Не учить. Вдохновлять. Создать… Клуб Юных Художников Тайного Парка!
— …Это опасно, — сказала она. — Если нас раскроют…
— А если не раскроют? — возразил Василий. — Подумай: дети + цвет + волшебство = самый сильный союз во всём мире!
Марина Сергеевна посмотрела на скамейку. На блёстки. На отражение луны в воде.
— …Ладно, — сказала она наконец. — Но только… очень осторожно. И с разрешения Никифорыча.
На следующее утро скамейку обнаружили двое детей.
Тимофей шёл впереди — пухленький, но крепкий, с коротко стриженными тёмными волосами и внимательными глазами, которые сразу замечали всё необычное. В руке он держал старый радиоприёмник, который собирался починить после школы. Он вообще всё чинил: телефоны, наушники, даже чайник у бабушки. Говорил, что «внутри у вещей тоже есть душа — просто её надо найти».
Рядом с ним, прыгая через лужи, шла Маргарита — маленькая русоволосая девочка с хитрыми, смеющимися глазами и двумя аккуратными косичками. Все звали её Рита, но она всегда мягко, но настойчиво поправляла:
— Маргарита. Просто Маргарита.
Они шли с мамой, ели мороженое — и вдруг остановились как вкопанные.
— Мам! — закричала Маргарита, тыча пальцем в скамейку. — Смотри! Она вся — как радуга!
— Это, наверное, арт-объект, — сказала мама, уже доставая телефон. — Как в прошлый раз.
Но Тимофей не слушал. Он подошёл ближе, присел на корточки и осторожно провёл пальцем по дереву.
— Тут… след, — прошептал он. — Крошечный. Пушистый. И… зелёный.
— Мам, — сказал он, не отрывая взгляда от земли, — это не арт-объект. Это… щекоты.
— Кто-кто? — удивилась мама.
— Щекоты! — прошептала Маргарита, тоже увидев след. Она присела рядом с Тимофеем и добавила с лукавой улыбкой:
— Те, что красят парк. А ещё… они оставляют булочки под дубом. Я видела.
Мама засмеялась — и пошла дальше.
А дети остались. Посмотрели друг на друга. И поняли.
Вечером, когда солнце клонилось к закату, Тимофей и Маргарита снова пришли к скамейке. С рюкзаками. В рюкзаках — фломастеры, кисточки, баночки с блёстками и… печенье.
Они сели на скамейку — и стали ждать.
— А вдруг они не придут? — шепнула Маргарита.
— Придут, — сказал Тимофей. — Они же художники. А художники всегда чувствуют, когда их ждут.
И… они пришли.
Сначала — Чайников.
— Ну здравствуйте, заговорщики, — сказал он, присаживаясь рядом. — Решили в клуб записаться?
— А есть такой клуб? — спросил Тимофей.
— Теперь — есть. — Чайников улыбнулся. — Но с правилами.
Правило 1. Не рассказывать взрослым.
Правило 2. Не красить памятники.
Правило 3. Блёстки — только на спинках.
Правило 4. Если что — всегда виноват Чайников.
Дети кивнули.
— А где… они? — спросила Маргарита.
— Здесь, — раздался голос из-под скамейки.
Вылезли Василий Щекотович и Марина Сергеевна Щекотова.
Дети не испугались. Они улыбнулись.
— Мы знали! — сказала Маргарита. — По следам!
— И по цвету! — добавил Тимофей. — Василий любит зелёный, а Марина Сергеевна — красный!
Щекоты переглянулись.
— Они… знают наши имена? — прошептал Василий.
— Кажется, у нас фан-клуб, — улыбнулась Марина Сергеевна.
Так появился «Клуб Юных Художников Тайного Парка».