– Мне не нужны оправдания, капитан. Только численность.
– Сто двадцать. Поменьше, я полагаю. Видите ли, сэр, я могу объяснить…
– Сто двадцать? А сколько любимцев?
– Я не уверен, что смогу назвать их точное число. Оно все время меняется. Я просто не помню. Но эту тюрьму никогда не собирались приспосабливать…
– Капитан! Меня интересуют цифры! – Я вложил в этот окрик всю властность, на какую был способен.
– Тринадцать тысяч, сэр. Плюс-минус несколько сотен.
– Один охранник на сотню любимцев! Как вы ухитряетесь держать их под контролем?
– О, с этим нет проблем. Я, вероятно, мог бы обойтись и десятком охранников. Они же, в конце концов, всего лишь любимцы. Не в том смысле, как если бы… Я имею в виду не то, что они нас любят. Просто они не выглядят в полном смысле… какое же это слово… человеками? Они знают место и держатся за него. И потом, знаете, эти несчастные искренне верят, что Господа продали их нам в рабство.
– В рабство! Господа? Но ведь это не так?
– Конечно, в буквальном смысле слова – это неправда, но откуда им знать? А?
Капитан Фрэнгл немного оживился, видимо полагая, что худшая часть нашей беседы позади, и снова стал приближаться к открытой двери.
– Капитан Фрэнгл, я не давал команду «разойдись»!
– Простите, сэр. Я лишь подумал… то есть не будет ли вам удобнее…
– Не беспокойтесь о моих удобствах, мистер! Меня интересует лишь состояние управления этим репатриационным центром. Или я должен сказать: состояние не управления? Подозреваю, капитан… Я подозреваю…
Капитана Фрэнгла затрясло от напряжения внимания, он явно со страхом слушал мою обличительную речь.
– Подозреваете, сэр? Могу я спросить что? Кого?
– Ха! Неужели вы думаете, я просто возьму и выскажу вам все? Так легко вам не отделаться, сэр. Или если не вам, то кому-то другому… ответственному… за эти преступления.
– Не мне! Нет, вы неправильно информированы… Мелкие статьи расходов, возможно, урезаются, я не знаю… Мне придется проверить… на это уйдет несколько дней… С другой стороны, у меня есть собственный способ бухгалтерского учета… безопасный способ, сначала я должен объяснить вам…
– Сначала, капитан, я хотел бы, чтобы вы собрали всех своих подчиненных в этом дворе. Чтобы я мог со всеми познакомиться. Повидать наконец этого лейтенанта, как там его имя?
– Лейтенант Моусли.
– Именно его. И хочу, чтобы казарма, в том числе и офицерские квартиры, оставались точно в том состоянии, в каком находятся сейчас. Люди должны быть здесь немедленно. И в одном исподнем. Офицеры тоже. Исполняйте, капитан.
Пока капитан Фрэнгл поднимал тех нескольких охранников, которых еще не разбудила новость о моем столь внезапном прибытии, я отодвинулся в тень и обдумывал свои дальнейшие шаги. Когда все рядовые были построены, а остальные четыре офицера представлены мне в порядке их званий, я приказал капитану Фрэнглу отвести меня в казарму.
– Моусли живет в этом здании?
– Этажом выше, сэр. На двери табличка с его именем.
– А ваша квартира, капитан?
– На третьем этаже. Я должен объяснить… прежде чем вы подниметесь… что не все, что вы там можете обнаружить, так сказать, в полном смысле принадлежит мне. Кое-что я храню в этом безопасном месте по просьбе друзей, которые живут в городе… граждан, которые боятся анархистов, хулиганов… вы ведь понимаете, как…
– Вам придется вернуться к вашим людям, капитан Фрэнгл, и последить, чтобы они стояли по стойке «смирно». Я не терплю расхлябанности. Там не должно быть никаких разговоров, не допускайте их даже между офицерами.
– Будет исполнено, сэр.
– Прежде чем уйти, капитан… ваш мундир. Оставьте его на… – Как же это называется? Я забыл слово! – …на… положите его там!
– На койку, вы хотите сказать? Но, майор, учитывая мое положение – мое достоинство… Что подумают люди, если увидят меня там в грязном… то есть в таком виде, как сами?
– Вероятно, вы правы.
– О, благодарю вас, майор, я знал, что вы поймете. – Капитан Фрэнгл стал пятиться к двери, но я одернул его еще раз.
– Команды «исполняйте» не было, капитан. Я вынужден настаивать на полной инспекции. Но вы можете подвергнуться ей прямо здесь, а не на глазах ваших людей. Надеюсь найти вас раздетым к моему возвращению после обхода верхних этажей.