Прю закатывает глаза.
– Конечно, мы не собираемся его продавать. Мы вставим автограф в рамку и повесим на видное место. Но разве тебе не хочется знать, сколько это стоит? И, если у нас когда-нибудь возникнут финансовые трудности, что ж… – Она пожимает плечами. – Хорошо, когда есть выбор.
– Было бы неплохо показать это профессионалу, – подхватывает мама.
–Теперь мы можем идти домой?– слышится приглушенный голос Элли, уткнувшейся в грудь Квинта.– Я устала.
– Да-да. Мы уходим, – спохватывается мама и обнимает Ари. – Ты была великолепна сегодня, милая. – Она вешает сумочку на плечо и забирает Элли у Квинта.
– Мне тоже пора домой, – говорит Ари. – Увидимся во вторник.
– Постойте, есть еще кое-что. – Я лезу в карман и достаю красный кубик.
Пенни широко распахивает глаза.
–Какой красивый.
– Да. Я просто хотел поблагодарить того… от кого бы это ни было. – Я обвожу всех глазами. Маму и папу. Пенни и Элинор. Прю и Квинта. Ари. Все они с недоумением смотрят на меня, затем переглядываются. И, наконец, дружно пожимают плечами.
– Серьезно? – удивляюсь я. – Никто из вас не оставлял это для меня? Он лежал на диске проигрывателя, под крышкой. Его не могли положить туда случайно.
– Впервые вижу, – говорит Прю, и все остальные тоже качают головами.
– Кто нашел, берет себе, – весело щебечет Пенни.
– Верно. – Я засовываю кубик обратно в карман. – Думаю, сегодня у меня просто удачный день.
Следующим утром я выползаю из своей комнаты, оборудованной в подвале, и застаю Прю, Люси и Пенни за завтраком на кухне. Они уплетают черничные маффины из «Костко». Люси, когда видит меня, вынимает из уха наушник, другой болтается на шее.
–Давай-ка проясним,– начинает она, прежде чем я успеваю присесть.– Ты только что нашел пластинку с автографом Пола Маккартни? Вот так… случайно?
– На самом деле это постер. И все выглядит довольно странно. – Я бросаю рюкзак на скамейку и устраиваюсь рядом с Прю.
– И мама с папой не знали об этом? – не унимается Люси. – Как такое возможно?
Пенни отправляет в рот еще кусочек, крошки рассыпаются по столу.
– Папа сказал, что эта пластинка у него уже давно.
– Не говори с набитым ртом, – отчитывает ее Люси, но не отрывает от меня недоверчивого взгляда. – Как же ты его нашел?
– Он был в конверте альбома. И выскользнул, когда я собирался вернуть пластинку на место.
– Хм. Как думаешь, в магазине могут быть спрятаны еще какие-нибудь сокровища?
–Не знаю. Мы всегда проверяем бэушные альбомы, когда люди приносят их на продажу. Думаю, это была чистая случайность. А еще я нашел это прошлым вечером. – Я показываю ей кубик, который машинально сунул в карман, когда одевался.
У Люси загораются глаза, но быстро тускнеют.
– О. Я думала, это драгоценный камень, а не один из твоих геймерских дайсов.
Тогда ясно, что кубик не от нее, хоть я и не ожидал иного.
Я убираю кубик и тянусь за последним маффином, но крошечная ручка опережает меня. Элли, все еще в пижаме с черепашками-ниндзя, которую я подарил ей на день рождения, прижимает маффин к груди и сердито смотрит на меня.
– Мой!
Я зыркаю на нее, впрочем, не так строго.
– Подбросим монетку?
Она обдумывает предложение.
– Идет, – соглашается она и поворачивается, чтобы достать двадцатипятицентовик из банки у плиты.
Я убежден, что «это нечестно» – первые произнесенные Элли слова. Вот уже сколько лет они звучат как мантра. Пенни взяла кусок пиццы побольше? Это нечестно! Люси разрешено выбрать две песни по дороге в школу, а ей – только одну? Это нечестно! У какого-то ребенка на YouTube появился новейший набор кукол из серии «Мой маленький пони», а у нее такого нет? Это! Нечестно!!!
И вот, больше не в силах это слышать, Прю не так давно познакомила ее с замечательным методом подбрасывания монетки в случае, который оставляет окончательное решение за вселенной. С тех пор Элли помешана на этой игре, позволяя монетке выбирать все на свете, начиная с того, в какую настольную игру мы будем играть, и заканчивая тем, можно ли посмотреть еще одну серию мультика «Глиттер Форс», прежде чем готовиться ко сну. Это приводит к мирному компромиссу… как правило.
– Ладно. – Я забираю у нее монету. – Выбирай.
– Решка!
Она всегда выбирает решку.
Я подбрасываю монету, ловлю и, прижимая к предплечью, показываю сестренке.
– Орел.
Она недовольно морщит носик, но не спорит. В конце концов, воля вселенной – это воля вселенной. Все еще дуясь, она возвращает маффин на тарелку.