- Которым помогали экстремисты из рядов служителей церкви, - добавил Юстиниан злобно.
Ирина кивнула.
- После трех месяцев пререканий и ожесточенных споров греческая знать Александрии назначила нового патриарха. Экстремиста-ортодокса. Монаха по имени Павел. На следующий день по его инициативе начались преследования. С тех пор в Александрии продолжаются волнения. Почти ежедневно происходят уличные драки и столкновения между экстремистами-ортодоксами и экстремистами-монофизитами. Мы только вчера получили эту информацию.
- А чем, черт побери, занимается армия Египта? - спросил Германиций.
- Они взяли сторону патриарха, - ответила Ирина. - На самом деле, судя по полученным мною сообщениям, командующий армией был главным сторонником Павла.
- Это полководец Амброз, не правда ли? - уточнил Гермоген. Ирина кивнула.
- Знаю я этого мерзавца, - проворчал Ситтас. - Ни черта не стоит на поле брани. Политик до мозга костей. Амбициозен, как сатана.
Префект претория вздохнул.
- Так, это армия Египта. Значит, ее мы в Персию послать не можем.
- Дело обстоит даже хуже, Хрисопол, - заметил Велисарий. - Мы пошлём какие-то силы в Египет, чтобы выправить положение.
- Считаешь, нам следует вмешаться?
- Определенно. Египет - крупнейшая провинция империи. В будущем мы надеемся, что Египет станет нашим бастионом во время морской кампании в Эритрейском море. Мы не можем позволить, чтобы население было недовольно и находилось на грани восстания.
- По этому вопросу я полностью согласна с Велисарием, - поддержала полководца Феодора. Потом кивнула на Антония. - По рекомендации Антония я посылаю дьякона по имени Феодосии занять место Павла - патриарха Александрии. Феодосии - монофизит, но не придерживается экстремистских взглядов. Как и Тимофей, он принадлежит к северианской школе.
Хрисопол нахмурился.
- А как ты намереваешься провести назначение? Впервые после начала совещания Феодора улыбнулась. Но в ее улыбке не было и доли веселья.
- Смесью старого и нового. Ты знаешь о религиозном ордене, основанном Михаилом Македонским? Он предложил отправить несколько тысяч своих монахов в Египет, чтобы разобраться с существующими там монашескими орденами.
- Его монахи хороши против других монахов, дерущихся на улицах дубинами, но против армии Египта... - проворчал Гермоген.
- С ней будет сражаться Когорта Феодоры, - объявил Велисарий. За объявлением последовало гробовое молчание. Все глаза повернулись к Антонине.
Маленькая египтянка пожала плечами.
- Боюсь, это все, что у нас есть.
- Не совсем, - сказал Велисарий. И посмотрел на Гермогена. - Думаю, мы можем выделить один из твоих легионов в поддержку гренадерам Антонины. Они будут ее пехотой. А в качестве конницы я выделю ей пятьсот своих катафрактов.
Гермоген кивнул. Германиций нахмурился и переводил взгляд с Велисария на Антонину.
- Я думал, вы собираетесь использовать гренадеров в Персии, - заметил он.
Перед тем как Велисарий смог ответить, заговорила Феодора:
- Нет. Точно нет. За исключением небольшого отряда ракетчиков Велисария, Когорта под предводительством Антонины - наша единственная сила, обеспеченная новым пороховым оружием. Они никогда не участвовали в настоящем сражении. Я не собираюсь рисковать ими в Персии. По крайней мере, в начале войны.
Германиций нахмурился сильнее.
- Тогда кто?..
- Я, - сказал Велисарий. - Я сам и все войска, которые нам удастся собрать. - Он почесал подбородок. - Думаю, сможем выделить тысяч пять-шесть из сирийской армии, ну а также мои букелларии.
- Я могу выделить две тысячи катафрактов, - вставил Ситтас. И посмотрел на Германиция.
Командующий иллирийской армией скорчил гримасу.
- Наверное, смогу выделить человек пятьсот. Не больше. Боюсь, в течение ближайшего года начнутся проблемы с северными варварами. Малва будут щедро раздавать золото.
Гермоген, подсчитывавший на пальцах получающееся количество, поднял голову.
- Не получается достойной армии, Велисарий, - заметил он. - Что там у тебя? Где-то тысяча катафрактов, после того как ты отдашь пятьсот Антонине?
Велисарий кивнул. Гермоген выдохнул воздух.
- Плюс две тысячи Ситтаса и пятьсот Германиция. Это три с половиной тысячи кавалеристов. Тяжелая конница. Из армии Сирии ты, вероятно, получишь три или четыре тысячи пехотинцев и пару тысяч кавалеристов. Но это будет легкая конница, лучники, а не копьеносцы.
- В самом лучшем случае - десять тысяч человек, - сделал вывод Германиций. - Как правильно заметил Гермоген, достойной армии не получается.
Велисарий пожал плечами.
- Это то, что есть.
- Мне не нравится, что Велисарий лично намерен возглавить армию, заявил Хрисопол. - Он - главный стратег империи. Он должен остаться здесь, в столице.
- Чушь! - рявкнул Юстиниан. Впервые после начала совещания на его лице появилась улыбка. И, как и у его жены, в ней не было и доли веселья.
- Вы хотите заключить союз с Персией? - спросил он. - Им совсем не понравится наше предложение десяти тысяч человек. Но репутация Велисария совсем другое дело. Она перевесит любое количество. - Теперь на обезображенном лице все-таки появилась доля радости. - Прекрати хмуриться, Хрисопол. Я знаю, что ты хмуришься, как будто вижу тебя.
Он склонился вперед, схватившись за подлокотники. Обвел взглядом пустых глазниц собравшихся советников. В какое-то мгновение все могли бы поклясться, что Юстиниан на самом деле видит их.
- Я сделал этого человека полководцем, - сказал бывший император. Это - одно из немногих решений, о которых я никогда не пожалел. - Он откинулся на спинку стула. - Персы будут счастливы. Не сомневайтесь.
Глава 3
На следующее утро, когда императрица-регентша давала Баресманасу официальный ответ Рима на предложение Персии, посол на самом деле казался счастливым. Да, он надеялся на большую армию. Но на самом деле ни он сам, ни император Хосров не ожидали, что римляне выделят им сорок тысяч человек. Его также очень обрадовало, что римляне не потребовали взамен никаких приграничных территорий. Щедрость оказалась неожиданной.