— Вы и к розетке присасывались? — скорее констатировал, чем поразился Щукин, так как его подозрение, отчего отключился холодильник, подтвердилось. Собственно, а почему бы и нет? Энергия есть энергия. Не все ли равно, откуда выкачивать джоули?
— Да, присасывались, — с достоинством ответил Ту Фта. — Мы не хотим жить в долг. Мы желаем самостоятельности.
— Но я плачу за энергию, которая в этих розетках, — сказал Щукин. — Иди проверь, вон на счетчике в коридоре мотает. Поди, сотню киловатт сожрали. Чуть КЗ не устроили.
— Какой вы бессердечный. Зум-зум, — произнес Ту Фта. — У нас чуть-чуть не произошло ЧП, а вы — КЗ. Интонация у эмбриона была весьма свободолюбивая, и это Щукин не преминул заметить.
— Кто клянчил джоули? — вопросил он. — Я или ты? Запомни, ты у меня должник.
— Вернем сторицей, — перебил его Ту Фта. Это уже ни в какие ворота не лезло. Это граничило с наглостью.
— Верни, — сказал Щукин и тут же содрогнулся от сильного электрического разряда в область копчика. — Ладно, угомонись. Не к спеху. Хлопнула входная дверь. Пришла Валентина.
— Сидите тут, — сказал Щукин инопланетянам и вышел в коридор. Он еще не осознал, что инициатива перешла в «руки» Ту Фты. В свое время Валентина работала в цирковом кордебалете и была стройной эффектной девицей с длинными красивыми ногами. После замужества она уже через год имела сына Олежку и почетное звание домашней хозяйки. Сначала это ей нравилось, но потом как-то стало не хватать денег и независимости от охамевшего Щукина, который возомнил себя монополистом. Когда она это поняла, было поздно. Стройность и умение выходить в шпагат куда-то исчезли, а красивые длинные ноги администрация была способна оценить лишь у незамужних и достаточно уступчивых юных дев. К тому же началось неудержимое расширение талии. С такими параметрами кордебалет противопоказан. Валентина смирилась с участью быть женой грубого Щукина, и это смирение в конце-концов привело к тому, что он стал относиться к ней помягче, поделикатнее. А когда во время очередных гастролей она взяла на себя обузу кормить «верхних» — вечно голодную ораву из трех мальчишек и одной девчонки — и блестяще с этим справилась. Щукин совсем размяк.
Вопрос о личном поваре, няньке и докторе был решен. Валентина оказалась непременной участницей всех, в том числе и зарубежных, поездок. В Валентине жил мощный дух материнства, заставляющий ее опекать слабых и обездоленных. К таким горемыкам она относила Генку, напрочь отметая щукинские намеки на то, что Страстоперцев — мирской захребетник. Итак, Валентина вслед за мужем вошла на кухню, увидела там понурого Страстоперцева, у которого громко бурчало в животе, и воскликнула:
— Генка, ты, поди, голодный.
— Предлагал молока — не желает, — ввернул Щукин.
— Кислого, — сварливо сказал Страстоперцев. Он даже не заметил, что у Валентины новая прическа. Когда Генка был голоден, дух кавалера в нем напрочь отсутствовал.
— Гуляш, надеюсь, не весь употребил? — спросила Валентина у Щукина.
— Какой гуляш? — притворился Эраст.
— Значит, употребил, — Валентина сняла крышку с кастрюльки и обрадовалась. — Слава Богу, не весь. Ты, Ген, не расстраивайся, через десять минут поспеют макароны, и тогда отведешь душу. Покури пока. И, чтобы не запачкать платье, стала надевать нарядный фартук.
— Валюша, — расцвел Страстоперцев, — ты прелесть. Зачем тебе Щукин? Возьми лучше меня. Щукин хмыкнул и направился в спальню.
— Ту Фта, — позвал он. — Ты здесь? Пожевать хочешь? А? Я говорю: джоулей хочешь?
— Хочу, — угрюмо ответил эмбрион. — Я теперь кормящий опекун.
Кормораздатчик.
— Джоули-то генкины, — предупредил Щукин. — Так что это даже не в долг.
— Благодарствую, — невнятно пробурчал Ту Фта.
— Тогда давайте за мной на кухню, — сказал Щукин, — Как только Геннадий приступит к завтраку, вы приступайте к Геннадию. Но только тихо, без шума. Ту Фта помолчал, потом спросил:
— А ты не можешь приступить к завтраку вместо Геннадия? Это «ты» покоробило Щукина.
— Что за «ты»? Какой я тебе «ты»? Ты всегда к старшим обращаешься на «ты», щенок?
— Я не щенок, — сказал Ту Фта чеканным голосом юного пионера, а известный астропсихолог. К тому же я капитан, куча-маруча. Долг вернуть?
— Не к спеху, — мгновенно отреагировал Щукин. — А почему, собственно, ты меня просишь поесть? Я уже ел. Надо отдать должное: он начал понимать, что Ту Фта с его электрической дубинкой опасен, поэтому с ним надо быть полюбезнее.