Надо сваливать отсюда как можно быстрее, не важно уже, в какой институт… хоть в Ярославль, пока мозги не усохли… только на что жить — непонятно. Кроме этого несчастного дома, у Тани ничего нет… ну не сдохнет же, продаст дом, на год жизни ей хватит, а потом будет подрабатывать… И пора уже покончить с девственностью, но в Щукинске это нереально… в кого тут можно влюбиться?
А дому наплевать, что Таня считается его хозяйкой. Все зеркала занавесили, чтобы не испугать мамину душу, странный обычай… Повсюду пылятся ажурные салфеточки, расстроенное пианино служит подставкой для фаянсовых статуэток, лысые ковровые дорожки ведут из комнаты в комнату… тихо и гулко. Как будто тут живут призраки, а не она… Бабушкино кресло продавлено, от ног вытерлась краска на полу… возле маминого трюмо пахнет пудрой, гримом, какими-то мазями, и все ящички забиты косметикой… шкаф поскрипывает-похлопывает дверьми от малейшего сквозняка, петли совсем уже расшатались… пыльные тапочки… кажется, что вот-вот появится бабушка и сядет перебирать фасоль или будет раскатывать тесто и позовет Таню помогать, а Таня с ходу придумает отговорку…
Дом опустел и сразу же ощетинился на Таню своими вещами, в детстве она все это любила… вот этих мерзких фаянсовых хорьков, и репродукции картин в пышных «золотых» рамах… выбросить? Или позвать соседей, пусть забирают все эти цацки, а мебель можно и продать, хотя бы за бесценок. Пока болела мама, Таня не обращала внимания на дом, ну дом и дом, свой, привычный. А сейчас хочется отсюда бежать… но придется продать. Нельзя не продавать, как только узнают, что уехала, обязательно залезут… тут и брать-то особо нечего, но могут поселиться бомжи…
Квартирантов в Щукинске не найдешь, у почтальонши живут студенты-заочники, это редкое везение… а если переманить их к себе? Кстати, неплохая идея! Они там какие-то опыты проводят, а почтальонша всем рассказывает, как это ужасно, любимая тема у нее… конечно, им лучше жить без хозяев, пусть спокойно душат своих крыс. Надо зайти к ним и познакомиться… можно, например, спросить, сколько стоит снять комнату в Москве, какие там цены на продукты…
Но как же зябко, эта сырость вползает в самые кости… на ней уже надето два шерстяных свитера, толстые носки, надо бы протопить печку… но неохота. Таня набрасывает на плечи пуховый платок, закуривает. Первый раз она закуривает в доме. Это классно! Желтый дым впервые клубится в гостиной, даже мама здесь не курила… а со стены смотрят черно-белые родственники, все-все-все мертвецы. Она теперь одна. Татьяна Петровна Золотова, дочь какого-то Петра, который и понятия не имеет… мама ничего не рассказывала об отце, вообще была запретная тема… наверняка какой-то гастролёр, может даже знаменитый. Таня часто об этом думала, перебирала разных актёров Петров, искала сходство… но мама ведь могла записать её Петровной для отвода глаз, так что лучше не париться…
Вот дедушкина родня… все лица мутные, черты расплылись от увеличения, Таня совершенно не разбирается в этих людях… если вдуматься, что она о них знает? Или о бабушкиной линии? Мало, почти ничего…. ведь это даже неприлично, а если она выбьется в люди? Неприлично не знать свою родословную, мало того, что отец не пойми кто…