Андропов пишет стихи. Сокровенных струн его поэзия не задевает, но он ни в коем случае не графоман, поэтической формой владеет хорошо. Судите сами. Вот — философское:
Или — шуточное, адресованное помощникам Бовину и Арбатову:
Среди его помощников — люди по тем временам либеральные, склонные к вольным речам, но… только в стенах его кабинета; за пределами они должны быть «как все». Поговорили, разошлись и — рот на замок. В нечастых личных встречах с деятелями культуры (мало кому из творческой интеллигенции приходит в голову завести знакомство с председателем КГБ, а он-то как раз вполне доступен) Андропов прост, не чванлив. Но вот что примечательно: и с либеральными помощниками, и с деятелями культуры он общается как будто только для того, чтобы знать настроение этой среды. К общению с ними он не тянется, они не оказывают никакого воздействия на его мировоззрение, ни на йоту не изменяют его ортодоксальных взглядов на экономику и общество. Настоящий Андропов — в своем кабинете на Лубянке (здесь он бывает каждый день, без выходных), на докладах у Брежнева, на заседаниях Политбюро, в фехтовании со своими аппаратными противниками, тем же Щёлоковым.
Значительная часть его деятельности на внутреннем фронте способна вызвать только брезгливость. Председатель КГБ для сведения высших партийных руководителей составляет (подписывает) оперативные справки на их подданных — не только на открытых «врагов режима», вроде Солженицына и Сахарова, но и на совсем не врагов — Твардовского, Шостаковича и других, за кем надо «по-отечески» присматривать. За каждым известным в стране человеком он, по долгу службы, вынужден наблюдать в замочную скважину. Пожалуй, за 15 лет такой вахты можно и свихнуться, если пропускать это через сердце, однако Андропов, по-видимому, эту свою работу делает только головой, без сладострастного увлечения, подходя к ней прагматично. Следует, конечно, добавить, что именно в бытность Андропова председателем КГБ инакомыслящих стали отправлять в психиатрические лечебницы… Такой это был интеллектуал… но интеллигент ли?
В роли главы государства Юрий Владимирович Андропов не оправдает возлагавшихся на него надежд. Истинный сын своего ведомства, он более или менее отчетливо представлял только одно направление преобразований — «наведение порядка». В отсутствие позитивной программы реформ это могло только ускорить процесс распада советского общества. Так и произошло. Однако, к чести Андропова, придя к власти тяжелобольным человеком, он не сидел сложа руки, не «доживал», как Черненко, а довольно решительно пытался воплотить в жизнь свои принципы. Он, можно сказать, пал в бою. Другое качество Юрия Владимировича заслуживает всяческого уважения — его отношение к материальным благам. Он был к ним равнодушен и детей своих (от второго брака) ухитрился воспитать в похвальной скромности. Родственники Андропова работали в различных организациях Москвы, не привлекая к себе особого внимания[34].
Несколько ощутимых неприятностей Щёлоков доставил Андропову уже в первые годы их «сосуществования». Так, министр внутренних дел раскопал, что по старому декрету, еще ленинской поры, правительственные учреждения должны охранять совместно органы милиции и госбезопасности. В зданиях на Старой площади наряду с чекистами появились военнослужащие внутренних войск. Получилось, что партия не вполне доверяет КГБ. Брежнев доволен — то, что надо. И реалист Андропов по своему обыкновению прячет истинные эмоции за невозмутимостью: надо — значит надо. Впоследствии Николай Анисимович предпримет усилия подключить милицию к охране высших государственных лиц, ограничив монополию 9-го управления КГБ. Это у него уже не пройдет. Самоубийственно было даже замахиваться на такое. Ведь «девятка» не только охраняла государственных мужей, но и присматривала за ними, — прерогатива политической полиции…
34
Сын Андропова, Игорь, окончив МГИМО, дорос до должности советского посла в Греции уже после смерти отца. Правда, Игорь Владимирович крепко выпивал… Вообще, у руководителей такого уровня бывают ли счастливыми дети?