На чем зиждется убежденность, что Николай Анисимович увлекался приобретением предметов антиквариата? А как сомневаться, если у него, несомненно, была такая возможность? Через «руки Щёлокова» как главы МВД проходили огромные ценности. В здании на Огарева, 6, при пятидесятом министре стали регулярно проводиться выставки вещественных доказательств, изъятых у нарушивших закон антикваров, валютчиков, контрабандистов, спекулянтов. Устраивались они для разных категорий посетителей — от представителей творческой интеллигенции до членов Политбюро и руководителей правительства, которых убеждали таким образом, что милиция ест свой хлеб не напрасно. Разумеется, сразу родилось предположение, что высокопоставленные посетители подобных выставок высматривают ценный товар для последующего его приобретения или присвоения.
В то время в «хороших домах» можно было встретить подлинную музейную редкость. Приобретались предметы старины не только сомнительным путем (что греха таить, многие наши военачальники вернулись из освобожденной Европы не с пустыми руками). И не обязательно за большие деньги. Многое из бабушкиных и дедушкиных сундуков попадало на толкучки и уходило порой за бесценок[40]. Не составляло особенного труда достать, скажем, старую икону — имущество в церквях хранилось тогда без описи. В общем, крупный советский чиновник, увлекавшийся антиквариатом, только за счет подарков от людей своего круга мог собрать очень приличную коллекцию предметов искусства и старины музейного уровня.
С. С. Бутенин рассказывает о показательном случае. В сентябре 1979 года в Москве убили вдову армейского генерала Л. Преступники унесли из квартиры погибшей драгоценности на 120 тысяч рублей, 12 тысяч рублей наличными и… два блока «Мальборо». Дочь Л. являлась близкой знакомой Галины Брежневой, поэтому дело поставили на контроль в ЦК, раз в неделю оперативно-следственную группу собирали в Прокуратуре Москвы, в МВД ход расследования курировал первый заместитель министра Чурбанов. Молодого сыщика МУРа Бутенина, участвовавшего в раскрытии, поразили богатое внутреннее убранство квартиры, картины, происхождение которых можно было объяснить только так: генерал Л. после войны был комендантом в одном из германских городов… Однако еще большая неожиданность подстерегала сыщика на кухне. Приглашенный детективами эксперт-искусствовед, заполняя свои бумаги, с любопытством посматривал на стену, где висели две керамические тарелки. Потом подошел к ним, перевернул, постучал, изучил. И говорит: «Эти тарелочки ценнее всего, что унесли преступники и что осталось в квартире. Они из мастерской Микеланджело».
Вот так мог жить мало кому известный генерал-лейтенант Советской армии. А у него ведь имелось начальство. Друзья и сослуживцы кое-что знали, к ним следовало проявлять щедрость. Кстати, долгое время Л. дружил не с кем-нибудь, а с Дмитрием Федоровичем Устиновым. Несколько лет спустя Бутенин узнал от Апакидзе, возглавлявшего бригаду сыщиков, что тогдашний министр обороны и член Политбюро чрезвычайно интересовался ходом расследования, беспокоился, как бы детективы не забрались слишком глубоко[41].
Николай Анисимович Щёлоков часто приобретал красивые, оригинально исполненные, в том числе дорогие вещи. Так же поступала и его супруга. Многое им дарили, многое дарили они. Однако «антиквариата» в привычном значении этого слова у них, по сути, и не было. Ничего — музейного уровня, ничего сверх того, что хорошо (очень хорошо) зарабатывающая семья могла легально приобрести в антикварном магазине, художественной галерее, привезти из-за границы, наконец, получить в подарок от близких людей своего круга. Впоследствии не раз скрупулезно перечислялось, дескать, как много всего, особенно картин, было у Щёлоковых, но так и не стало известно хотя бы об одном факте, чтобы у «любителя антиквариата» обнаружили присвоенный им раритет такого-то века, принадлежавший такому-то антиквару или такой-то церкви. Сейчас бы этот раритет стоял в музее с соответствующей надписью…
Есть еще одна легенда о Щёлокове. Везут ему со всех сторон вещдоки стоимостью в десятки и сотни тысяч рублей, но никак не довезут благодаря бдительности старших соседей.
Несколько слов о картинах. Николай Анисимович собирал свою коллекцию много лет. Да, у него имелись произведения Айвазовского, Шишкина, Кустодиева, Саврасова, но в то время их можно было купить, например, в магазине на Арбате, и редко какое полотно стоило больше тысячи рублей. Забегая вперед скажем: претензии у правоохранительных органов будут к одной картине, подаренной в свое время пятидесятому министру.
40
Сотрудник сверхсекретного «антикоррупционного» подразделения, созданного министром в 1982 году, Сергей Бутенин, рассказывает, что у его начальника Вилена Апакидзе имелась уникальная книга — «Слово о полку Игореве», изданная в начале 1920-х перед Генуэзской конференцией в нескольких экземплярах. Иллюстрации в ней были выполнены мастерами Палеха, каждая переложена папиросной бумагой. Вилен приобрел книгу за копейки на тбилисской толкучке. А от отца ему досталось изданное Сытиным в 1906 году собрание сочинений Дюма-отца в пятидесяти пяти томах.
41
Преступление удалось раскрыть в 1981 году. По словам Бутенина, наводчицей оказалась подруга дочери Л., а исполнителями — бандиты из разгромленной к тому времени преступной группировки «Тяп-ляп» из Казани.