— А чего здесь сложного? — в свою очередь удивился Зюзин. — Во второе общежитие, и весь разговор. Письмо дойдет быстро и надежно.
И в эти решающие минуты ни Коле, ни Зюзину даже в голову не пришли естественные мысли по обмену домашними адресами. Все им казалось просто: и дальнейшая дружба, и бессменная переписка, и, как следствие неумолимого хода великого Времени, устройство личной жизни, наверное, тоже. Они еще не знали, что любая нелепая случайность в доставке писем может обернуться потерей друг друга, что жизненная круговерть легко их разбросает по великим просторам страны. А пока они пили крепкий чаек, обсуждали по мелочам и, кажись, были весьма рады той незабываемой встрече. Только на жилистой руке Володи по-прежнему тикали ручные часы, отмечая шаги мчавшихся вперед безвестных секунд…
1994 г.
Шебеко
Доброй памяти Владимира Алексеевича Шебеко,
друга и однокурсника
Во дворе месяц март уже нежно щекотал пухленькие щечки молоденьких студентов, щедро осыпая их и приподнятым настроением, и дыханием приближающейся весны, и чуткими почками деревьев, еще дремотных, без разодранных корочек в бугристых местах. В порывистом ветре еще довольно четко ощущалось дыхание седой зимы, но и в его душе уже отсутствовала злоба; привычное воркованье шалуна-ветра, скорее всего студента, настраивало на лирический лад, напоминало ему о знойных днях беспечного лета, о родителях, что ждут свое чадо с большим воодушевлением. И эти отблески зарождающейся весны разом как-то легко ворвались в уютненькие комнаты институтского профилактория и прочно поселились в теле Коли Спиридонова, невысокого, но жилистого и цветущего студента-пятикурсника. Где-то в глубинных уголках сознания веселого студента бродило ощущение, что нынешняя весна принесет ему и долгожданный дипломчик, ради которого он так долго грыз несметные граниты науки, и резкие перемены в жизни, и родимые дали, что ждут своего сынка с великим нетерпением.
И вот в такой беспечной обстановке, которая более всего напоминала райский уголок, разом Колю к себе кликнула довольно плотная, но стройная и спортивная девушка, медсестра профилактория.
— Зачем я вам? — сказал Коля, легко приближаясь к девушке.
— Подойди — увидишь… — лукаво блеснули девичьи глаза и чуть-чуть улыбнулись в пространство.
— А куда подойти?
— К дверям! — был ответ.
Коля воровато дернул раскрашенные двери, но там на него смотрела… пустота. И тотчас в душе студента вздыбилось желание надерзить медсестре, за то, что с раннего утра она настроена на шутки, но в сей же миг его карие глаза оказались закрытыми узловатыми, но сильными руками.
Колю взяла оторопь, он рванулся в сторону, освободился от захвата и здесь увидел… его, своего лучшего друга.
— Ты?
Молодой человек выше среднего роста, крепко сбитый, с острым прямым носом и глубоко посаженными глазами остолбенело стоял рядом и вовсю улыбался Коле…
И эта молчаливая радость, внезапность, с какой вынырнул Володя Шебеко из великих просторов Вселенной, более чем ошеломляюще подействовали на Колю. Он задергался, стал прыгать от радости и хлопать друга по плечу.
— Откуда, Володя?
— В отпуск… — пояснил друг, все еще продолжая выказывать чрезвычайное удовольствие от организованной им встречи. — Ну, что ты стоишь? Одевайся и пошли в столовку. У вас же, наверное, как раз самый час. Поедим, подкрепимся, а там поглядим, как жить дальше… Кстати, диплом получил?
— Да нет еще, — ответил Коля, все еще наслаждаясь навалившимся на него счастьем. — Я же защитился лишь девятнадцатого марта и свою "корочку" в этой связи получу дня через два, не раньше. Но здесь уже нет никаких проблем. Главное — защитился и проскочил через все заторы Уральского лестеха… Дальше, как говорится, дело техники. Поживем несколько дней, повеселимся всласть, и все — на этом бесшабашная жизнь кончается. Будем действовать уже по-другому…
Коля не досказал, как он будет действовать в дальнейшем, плавая по жизни, как по океанским волнам, ибо он резво рванул в помещение профилактория за собственной одеждой, но в душе Володи все же оставил ощущение, что эти действия будут весьма эффективными. "Во дает, бес! — все более удивляясь другу, заметил Шебеко. — Не успел вылупиться из института, а уже мечтает о карьере. Неужели все люди такие?" Что касается его самого, то он на карьеру чихал. Его тянут лесные просторы, предрассветная мгла, да еще ночная роса, что нежно, тихо обнимает безмолвные деревья. В вечном движении есть жизнь, и его встречи с задумчивым лесом по утренней зорьке не заменит никто…