Я замолчал. В канцелярии повисла тишина.
Степан Игнатьевич долго смотрел на мою схему, затем на Ярослава, который сидел с непроницаемым лицом, а затем — снова на меня. Я видел, как его ум обрабатывает информацию. Он видел перед собой не колдуна, который предлагает волшебное зелье, а человека, который говорил с ним на одном языке — на языке эффективности.
Он увидел не магию. Он увидел системный подход и это должно впечатлить его гораздо сильнее, чем любая победа в поединке.
Степан Игнатьевич долго молчал, его пальцы мерно барабанили по гладкой поверхности стола. Затем он взял дощечку, еще раз пробежал глазами по моей схеме, а потом отложил ее в сторону.
— Твой план хорош в теории, повар, — сказал он наконец, и в его голосе снова появился тот взвешивающий тон, который я так хорошо знал. — Он логичен и обещает большую выгоду при минимальных затратах. Любой казначей одобрил бы его, не задумываясь, но мы говорим не о зерне и не о деньгах. Мы говорим о сотнях жизней.
Он встал и подошел к окну, заложив руки за спину.
— Я должен увидеть это на практике. Вся дружина — это слишком большой риск. Если твои методы дадут сбой, если начнется болезнь или слабость, я не смогу объяснить это князю. Я не могу поставить на кон весь гарнизон ради одного, пусть и очень многообещающего, эксперимента.
Я молча ждал, понимая, что это не отказ. Степан Игнатьевич выдвигает условие.
— Есть отряд, который уже сейчас является нашей головной болью, — продолжил он, глядя во двор. — Отряд разведчиков, который несет службу на западной границе, у гнилых болот. Они лучшие следопыты, но их служба — самая тяжелая. Они постоянно жалуются на усталость, на лихорадку от болотных испарений, на то, что обычная еда не дает им сил. Демьян каждый месяц отправляет им свои отвары, но толку от них мало.
Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
— Я даю тебе неделю, Алексей. Покажи мне, что ты можешь сделать с ними. Приготовь для них свой рацион. Если через неделю их командир доложит мне, что состояние его людей заметно улучшилось, если я увижу реальный, измеримый результат — ты получишь свою реформу. Если же нет — мы забудем об этом разговоре. Навсегда.
Это был мой шанс. Степан Игнатьевич дал мне не просто задание, он дал мне самую сложную и самую показательную цель. Если я смогу помочь тем, кому не смог помочь даже Демьян, мой авторитет станет неоспоримым.
— Я согласен, господин управляющий, — ответил без колебаний. — Но для этого мне понадобится нечто большее, чем просто доступ к кладовой.
— Говори, — кивнул он.
— Болезни от болотных испарений, усталость от долгих переходов… Для решения этих проблем мне понадобятся особые ингредиенты, которых нет в крепости. Мне нужен доступ в лес. Я должен сам найти и заготовить травы и коренья, которые помогут разведчикам.
Степан Игнатьевич на мгновение задумался, оценивая мою просьбу. Она была дерзкой. Выпустить меня, ценнейший актив, за пределы крепостных стен было рискованно, но он видел логику в моих словах.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Твоя просьба разумна. Ты получишь свой доступ в лес, но не один. Борислав пойдет с тобой. Он будет твоей охраной и моими глазами.
Он снова звякнул в колокольчик, и в дверях тут же появился мой молчаливый страж.
— Борислав, — сказал управляющий. — С этого дня ты не просто охраняешь советника. Ты сопровождаешь его в его походах. Обеспечь его безопасность и докладывай мне обо всем, что он найдет.
Борислав молча кивнул.
Экзамен для советника начался.
Я молча поклонился и вышел из канцелярии следом за Ярославом. Борислав ждал нас в приемной и, увидев наши сосредоточенные, но довольные лица, все понял без слов.
Когда мы отошли на достаточное расстояние, Ярослав нарушил молчание.
— Разведчики… — задумчиво произнес он, глядя на проходящий мимо отряд стражников. — Это хороший выбор. Умный. Их неудачи всем известны, а служба тяжела. Если у тебя получится помочь им, отец это оценит гораздо выше, чем любую победу в тренировочном бою. Ты продемонстрируешь, что можешь приносить огромную пользу.
— Именно на это я и рассчитываю, княжич, — кивнул я.
Мы остановились у развилки коридоров. Один вел в его покои, другой — в мои.
— Действуй, наставник, — сказал он, и в его голосе звучала полная поддержка. — Я в твое «колдовство» не вмешиваюсь, но если понадобится моя помощь или слово — ты знаешь, где меня найти.