Глеб и Богдан резко натянули поводья, их кони захрипели, вставая на дыбы. Они переглянулись. И в этой тишине, посреди хаоса проигранной битвы, родился новый, отчаянный план. Унизительное поражение можно было превратить в оглушительную, стратегическую победу.
— Мы проиграли бой, — медленно проговорил Богдан, и его глаза хищно сузились. — Но мы можем выиграть войну. Этот повар… он очень ценный для Соколов, Глеб. Захватить его!
Глеб Морозов повернулся к командиру своего резервного отряда.
— Слышал приказ⁈ — заорал он, перекрывая шум битвы. — Бросай все! Возьми десять-пятнадцать лучших людей и немедленно атакуй их лагерь! Мне не нужны пленные, мне не нужна их добыча! Мне нужен повар! Взять его живым! Любой ценой!
Командир, ошеломленный, кивнул и тут же начал выкрикивать имена, собирая вокруг себя лучших бойцов.
Глеб Морозов посмотрел на союзника.
— Богдан, бери своих вепрей и уводим остатки наших сил на запад! — скомандовал Глеб, и в его голосе снова появилась сталь. — Отступаем, но медленно, огрызаясь, чтобы сохранить как можно больше бойцов! Труби отход! — крикнул он оруженосцу.
Воин кивнул, поднес рог к губам и просигналил отход, но это было не сильно нужно. Войска Морозовых бежали из деревни кто в чем был. С оружием и без.
Точка зрения Алексея
Я находился в тыловом лагере с Бориславом и десятком воинов Игната. Мы слышали звуки битвы, доносившиеся из села — яростные и победные. Я уже отдал приказ раздуть огонь под котлами с водой — раненых скоро должны были принести, и им понадобится помощь. Атмосфера была напряженной.
Эта надежда умерла в один миг.
Без предупреждения, без боевого клича, из лесной чащи на наш лагерь, как стая голодных волков, вылетел конный отряд Морозовых. Полтора десятка всадников в броне. Я сразу понял — они пришли не за припасами.
В первые секунды в лагере вспыхнула паника. Воины Игната, уставшие после марша, инстинктивно сбились в кучу, выставляя щиты, но я, чей разум привык организовывать хаос кипящей кухни, не запаниковал. Я заорал, и мой голос, усиленный адреналином, перекрыл суматоху.
— К котлам! Все к котлам! — крикнул я и сам бросился к нашим очагам.
Там сейчас была самая удобная позиция. С одной стороны здоровенное поваленное дерево, на котором мы сидели. С другой стороны валун. Да за спиной скальник — идеально. Это создавало узкое место, наиболее удобное для обороны малым отрядом.
Всадники приближались с молниеносной скоростью. Они вот вот должны были обрушится на медленно пятящийся к нам десяток Игната, ощетинившийся копьями.
— Котелок хватайте! — заорал я.
Двое моих помощников-воинов, стоявших у очага, не раздумывая, схватили огромный котел с кипящей водой, которую мы готовили для отваров.
— Вперед! — я указал им на конный отряд противника. — С разбега! Игнат, в стороны!
Хорошо, что до Игната и других воинов быстро дошло. Они отпрыгнули прямо перед моими помощниками и те плеснули кипяток прямо в первых всадников. Раздался жуткий, душераздирающий визг обожженных лошадей. Несколько из них встали на дыбы, сбрасывая седоков и врезаясь в своих же, создавая суматоху и давая нам несколько драгоценных секунд.
— Отходим! Хватайте другие котлы и камни! Камни под ноги, чтобы лошади не прошли! — я указал на место, где предполагал обороняться.
Воины, получив четкий приказ, бросились выполнять его. Они притащили камни, бросая в проход, создавая непроходимую для лошадей коридор-ловушку. Враг будет вынужден спешиться, теряя свое главное преимущество.
— Игнат! Щитовой строй перед котлами! Копья наизготовку! — командовал я, подхватывая большой черпак и приготовившись к драке.
Пока я руководил обороной, Борислав стал ее острием. Он встал в самом центре строя, как скала. Вражеские воины, которым пришлось спешиться, налетели на него как коса на камень.
Противник завяз. Щиты ударились о щиты и началась рубка, но я не собирался сидеть сложа руки. Подхватив черпаком кипяток, я вскочил на камень, размахнулся и плеснул кипятком прямо в рожу самому здоровому из врагов, который пер на Игната.
Здоровяк завизжал, от боли, опустил руки и в этот же момент получил топором прямо в лицо. Булькнув, он завалился на спину.
— Ах, ты паскуда! — заорали мне. — Дрянь! Дерешься как баба!
— Да пошли вы, мразоты! — и я завернул такой «комплимент» что даже сам подивился своему красноречию, затем зачерпнул еще кипятка и плеснул в еще одного.
На этот раз повезло не так сильно. Воин успел прикрыться щитом и уже оттуда поливал меня бранью, зато темп их натиска замедлился, дав нашим передышку.
Но враги тоже были не дураки. Пока воины рубились друг с другом, один из них, самый ловкий, не полез в ловушку. Он обошел наше укрытие, взобрался на поваленное бревно сбоку и, спрыгнув, бросился прямо на меня.
Я успел выхватить свой кухонный тесак и встретить вражеского бойца. Если он думал, что может взять меня легко, то он сильно ошибся. Я не стал принимать его удар, да и не на что было. Уклонился, пропуская выпад мимо, и, используя его же инерцию, нанес короткий, режущий удар по незащищенному подколенному сухожилию.
Воин взревел от боли и рухнул на одно колено. Я не стал его добивать. Схватил пустой котелок, размахнулся и с силой обрушил его врагу на голову. Зазвенело так, будто в колокол ударил. Затем еще раз и еще, сминая котелок. Воин булькнул и потерял сознание.
Остальные нападавшие, видя, что их атака захлебнулась, что их командир повержен, и услышав звук рога — сигнал возвращения основных сил Ярослава из села, — не стали искушать судьбу. Они бросились обратно в лес. Преследовать их не стали.
Мы отбились. Тяжело дыша, я оперся на поваленное бревно, чувствуя, как адреналин отступает, уступая место тупой, ноющей боли в левом предплечье, которое вражеский клинок все-таки зацепил. Моя рука, державшая тесак, дрожала не от страха, а от дикого выплеска адреналина.
И в тот момент, когда напряжение боя начало отступать, я почувствовал знакомый отклик. Это была не награда за эликсир — ее я получил еще на холме. Это было нечто иное.
[Вы успешно организовали и возглавили оборону против превосходящих сил противника.]
[За проявленные тактические навыки и личное мужество в бою вы получаете особую награду!]
[Вы изучили новый пассивный навык!]
[Тактическое Мышление (ур. 1)]: Позволяет интуитивно оценивать поле боя, находить сильные и слабые стороны в обороне и использовать окружение для получения тактического преимущества.
Я замер, перечитывая описание. Система только что подтвердила то, что я сделал инстинктивно. Моя тактика оказалась не просто импровизацией, а настоящим, работающим навыком. Занятно, вот только где я использовать это буду? Разве что на кухне.
Борислав уже был рядом. Он молча, без единого слова, достал из своего походного мешка чистую тряпицу и начал туго стягивать мою рану.
В этот момент ко мне, прихрамывая и держась за бок, подошел десятник Игнат. На его щеке красовалась свежая ссадина, но в глазах горело настоящее уважение.
— Спасибо, знахарь, — прохрипел он. — Если бы не твой кипяток, тот здоровяк распорол бы мне брюхо.
— Мы все сражались, — ответил я, морщась от боли, когда Борислав затянул узел.
— Сражались-то все, — не согласился ветеран. — Да только командовал ты. Твоя затея с кипятком и вообще… хитро, знахарь. Очень хитро. Я за свою службу еще подобного не видал. Превратить поварской котел в оружие…
Он посмотрел на меня с уважением, а затем на мой тесак, все еще испачканный кровью.
— И дерешься ты… странно. Но этот, — он кивнул на стонущего пленника, — теперь долго не побегает.
Борислав закончил перевязку и, удовлетворившись своей работой, выпрямился. Он посмотрел на мою рану, потом на меня, и на его суровом, непроницаемом лице впервые за все время нашего знакомства промелькнуло что-то похожее на одобрение. — Неплохо для повара, — сказал он.