Пока воины готовили то, что я просил, я сам взялся за самое важное — составление букета специй. Достал из своей заначки сушеные коренья, которые взял с собой. Семена укропа для аромата, немного перца-горошка для остроты.
— Готово! — доложил Семен. — Мелочь почищена, крупняк почищен и выпотрошен.
Я осмотрел их работу и остался доволен. Чистили они не хуже опытных поваров.
— Теперь начнем нашу готовку, — сказал я, беря в руки кусок чистой льняной ткани. — Первый этап — навар.
Я завернул всю мелкую рыбу в ткань вместе с луковицами и кореньями, крепко завязал узелок и опустил его в котел с кипящей водой.
— Что это? — спросил молодой воин.
— Основа будущей ухи, — объяснил я. — Эта рыба отдаст бульону все свои соки, весь свой вкус, а потом мы ее выбросим. Она умрет, чтобы родился настоящий бульон.
Ароматный пар поднялся над котлом. Даже связанные рыбаки обернулись на этот запах — он обещал нечто невероятное.
Час спустя я вытащил узелок с мелкой рыбой. То, что раньше было серебристыми тушками, теперь превратилось в бесформенную белую массу. Вся сила, весь вкус перешли в бульон, который приобрел золотистый оттенок и божественный аромат.
— Первый бульон готов, — объявил я. — Теперь — второй этап. Тело нашего блюда.
В процеженный, чистый навар я засыпал перловку. Крупа зашипела, погружаясь в кипящую жидкость.
— Варим до полуготовности, — комментировал я свои действия. — Перловка должна разбухнуть, впитать в себя вкус бульона, но не развариться. Она и будет нашей основой.
Пока крупа варилась, я готовил финальный штрих. Крупная рыба была нарезана большими кусками, коренья — тонкими пластинками.
— И теперь — третий этап, — торжественно объявил я.
В котел отправились куски благородной рыбы и коренья. Уха заиграла новыми красками — золотистый бульон, белоснежные куски рыбы.
— А теперь, — сказал я, доставая из костра тлеющее полено, — секретный ингредиент.
— Что ты делаешь? — удивился Ярослав.
— Даю ухе дух костра, — ответил я и на мгновение опустил горящий конец полена в котел.
Уха зашипела, по лагерю поплыл невероятный аромат — не просто рыбный, а какой-то первобытный, дикий, пахнущий дымом и лесом.
— Готово, — сказал я, любуясь результатом. — Царская уха по всем правилам.
Аромат, который поплыл от котла был запах дома, тепла, жизни. Запах, который говорил измученным воинам: вы в безопасности, вы сыты, о вас заботятся.
Я разлил густую, золотистую уху по мискам, и в каждой плавали белоснежные куски рыбы, разбухшая перловка и ароматные коренья. Пар поднимался от мисок, согревая лица воинов.
— Боги, — прошептал Семен, принимая свою порцию. — Никогда бы не подумал, что в таком тяжелом походе, доведется отведать настоящей еды.
Первый глоток был магическим. Горячий, наваристый бульон обжигал губы и язык, но никто не жаловался. Напротив — воины закрывали глаза от удовольствия, наслаждаясь каждой каплей.
— Это… это не еда, — сказал Микула, отрываясь от миски. — Недаром нашего Алексея знахарем кличут, — воины заулыбались.
— Просто хорошие продукты и правильные руки, — скромно ответил я, но внутри ликовал. Видеть, как суровые воины превращаются в счастливых детей от вкуса твоей еды — лучшая награда для повара.
Даже Ярослав, всегда сдержанный и контролирующий себя, ел с таким аппетитом, словно не пробовал ничего подобного в жизни. А может, и правда не пробовал. Царская уха — это не то блюдо, которое готовят в походных условиях.
— Еще, — попросил Борислав, протягивая пустую миску. — И не говори, что мало осталось. Я видел, сколько ты наварил.
Я с удовольствием наполнил его миску снова. И еще раз. И еще. Котел казался бездонным — уха была густая, сытная, и даже небольшая порция насыщала надолго.
По мере того как воины ели, я видел, как с них спадает напряжение последних дней. Плечи расправлялись, лица становились спокойными, в глазах появлялся блеск.
— Знаешь, Алексей, — сказал Федор, откидываясь от своей уже третьей миски, — когда мы вернемся домой и будут слагать песни о нашем походе, они должны будут упомянуть не только наши мечи, но и твой котел.
— Согласен, — кивнул Иван. — Не помню, чтобы кто-то из воинов так заботился о наших желудках. Обычно в походе — сухари да вода, а тут… — он махнул рукой в сторону котла, — пир как у князя.
Я видел, как Ярослав слушает эти слова. Он как никто понимал, что повар в отряде стоит не меньше, чем опытные воины.
— Спасибо, знахарь, — говорили остальные. — За все. За еду, за то, что помог нам добраться живыми, за то, что с нами был в трудную минуту.