— Откройте миром. Никто не пострадает.
Тишина. Потом — шепот, быстрая перебранка голосов.
— Кто вы? — донесся женский голос. Твердый, но с едва заметной дрожью.
— Ярослав из рода Соколов. Ваша крепость взята. Откройте дверь, и никому не будет причинен вред.
Еще одна пауза. Потом послышался скрежет засова, и дверь медленно отворилась.
На пороге стояла женщина лет тридцати, в дорогом платье, но с растрепанными волосами и бледным лицом. За ее спиной жались двое мальчишек лет десяти и двенадцати, а на руках она держала девочку не старше пяти лет.
— Варвара? — вежливо спросил Ярослав.
— Да, — кивнула женщина, инстинктивно прижимая к себе детей. — А вы… вы и есть тот самый княжич, о котором столько говорят?
— Не знаю, что обо мне говорят, но я один такой Ярослав. — княжич шагнул в комнату, но осторожно, показывая, что не собирается никого обижать. — Прошу простить за шум, но обстоятельства, в лице вашего мужа, вынуждают.
Женщина смотрела на него настороженно, но я видел, что она оценивает ситуацию. Умная, сильная. Жена воеводы, привыкшая к политическим играм.
— Что вы хотите? — спросила она прямо.
— Вашего сотрудничества. — Ярослав убрал меч в ножны. — Ваш муж ведет войну против моего отца. Эта война должна закончиться.
— И вы думаете, что, захватив нас в заложники…
— Я не захватываю вас в заложники, — перебил Ярослав. — Я прошу вас стать моими гостями. Временно. До тех пор, пока ваш муж не образумится.
Варвара усмехнулась:
— Гостями? Под охраной мечей?
— Под защитой мечей, — поправил Ярослав. — Я даю вам слово Сокола — ни один волос не упадет с ваших голов. Вы будете жить в достатке и комфорте, но в моих землях.
Старший мальчик, храбрый не по годам, шагнул вперед:
— А если мама не захочет?
Ярослав опустился на колено, чтобы быть с ребенком на одном уровне:
— Тогда ты будешь защищать ее, как настоящий воин. Правильно?
Мальчик кивнул, сжимая кулачки.
— Но лучше будет, если твоя мама согласится сама. Тогда никому не придется сражаться, и все останутся живы и здоровы. Мои люди гибнут, твой муж, обрекает княжество на голод, — глаза Ярослава недобро блеснули, когда он снова выпрямился и посмотрел на Варвару. — Много людей погибло и за этих людей вы еще ответите, но… — он замолчал, давая женщине осознать что он сказал. — Но я не хочу, чтобы погибло еще больше. Нам эта война не нужна.
Варвара смотрела на эту сцену, и я видел, как борются в ней материнский инстинкт и гордость. Наконец, она вздохнула:
— У меня есть выбор?
— Всегда есть выбор, — серьезно ответил Ярослав. — Вопрос в том, какой из них лучше для ваших детей.
Она молчала долгую минуту, потом кивнула:
— Хорошо, но я хочу написать мужу письмо. Объяснить ситуацию.
— Не нужно, — покачал головой Ярослав. — Я сам с ним поговорю.
Через час семья воеводы была готова к отъезду. Варвара собрала самое необходимое, а Ярослав приставил к ним охрану и отправил их в крепость Соколов.
— А теперь, — сказал он, спускаясь во двор, — пора составлять послание.
В центре двора, окруженные нашими воинами, сидели пленные из гарнизона крепости. Ярослав прошелся перед ними, выбирая.
— Ты, — указал он на одного из пленных, человека средних лет в богатых доспехах. — Как звать?
— Олег, — ответил тот. — Сотник.
— Близко знаком с воеводой Богданом?
— Служу ему двенадцать лет.
— Отлично. — Ярослав присел на корточки перед пленным. — Слушай внимательно. Сейчас я скажу тебе слова, которые ты должен будешь передать своему господину. Слово в слово. Понял?
Сотник кивнул.
Ярослав встал и заговорил медленно, отчеканивая каждое слово:
— Твое гнездо в моих руках. Твоя семья — мои гости. У тебя есть три дня — ровно три дня — чтобы убрать всех до единого своих воинов с земель рода Соколов и возместить все убытки, которые мой род понес из-за твоих нападений. Если через три дня хотя бы один вепрь останется на нашей территории…
Он помолчал, давая словам дойти.
— … его дети отправятся в дальние земли. Так далеко, что он их больше никогда не увидит, а жена станет служанкой в самом глухом углу моих владений. Навсегда. Мало того, я спалю к бесам твой город и вырежу всех его обитателей, — глаза Ярослава сверкнули недобрым блеском. — Так и знай.
Сотник побледнел, но кивнул:
— Понял, княжич.
— И добавь еще: я человек слова. Что обещаю — то выполняю, но я также готов быть милосердным к тем, кто проявляет разум. Пусть твой господин выберет сам — хочет ли он сохранить свою семью или потерять ее навеки ради чужой войны. Повтори.