— Отдохнуть? — хмыкнул Святозар. — Когда Морозовы все еще скалят зубы у наших границ?
— Именно поэтому, — мягко возразил Всеволод. — Посмотри на Ярослава. Это уже не тот щенок, которого ты боялся отпускать от себя. Он — победитель. Герой. Он развалил союз, который мы не могли одолеть силой. Он привел в казну больше серебра, чем все наши купцы за последний год. Он готов.
Святозар смотрел в огонь камина, и на его суровом лице отразилась отцовская гордость.
— Готов, — согласился он. — Но готов ли род принять его?
— Они уже приняли его! — с жаром воскликнул Всеволод. — Дружина пойдет за ним в любой огонь, а этот твой знахарь, Алексей… он даст ему такое преимущество, о котором мы и мечтать не могли. Дай ему волю, брат. Начни передавать дела. Не все сразу, конечно, но начни.
— Ты думаешь? — в голосе Святозара прозвучало сомнение.
— Я уверен. Пусть Ярослав займется тем, что у него получается лучше всего — войной. Пусть он лично контролирует патрули, разрабатывает планы обороны, тренирует новобранцев. А ты, — он положил руку на плечо брату, — ты сможешь, наконец, отдохнуть и сосредоточиться на главной стратегии, не отвлекаясь на мелочи.
— А кто займется этими «мелочами»? — усмехнулся Святозар. — Отчетами казначея, спорами ремесленников, жалобами крестьян?
— Я, — просто ответил Всеволод. — Я возьму на себя эту рутину. Буду твоими глазами и ушами в крепости, пока ты и твой сын будете ковать нашу победу на границах.
После ухода брата князь еще некоторое время сидел в кресле, размышляя о будущем. Идеи Всеволода казались разумными, правильными. Он действительно устал. А Ярослав… Ярослав действительно был готов, но почему-то после каждого такого разговора с братом, после его заботы и его вина, он чувствовал не прилив сил, а странную, свинцовую усталость, которая, казалось, шла не из мышц, а из самой души.
Прошло три недели с того памятного совета. Казначей Елизар, хоть и нехотя, но, подталкиваемый волей князя, выполнял свою часть сделки. Он нашел людей, нашел дополнительные деньги на мясо, даже организовал караван за той самой «пещерной солью».
Я видел, как он каждый день с кислой миной изучает отчеты Матвея о расходах, но молчит, а потом я начал замечать, что он все чаще «случайно» появляется в коптильне или в подвале, где сохли наши колбасы. Он не говорил ни слова, лишь наблюдал за идеальным порядком, за слаженной работой, за тем, как на его глазах из простых продуктов рождается настоящее сокровище.
И вот, когда мы уже уверенно подходили к тому, что скоро излишки колбасы пойдут в продажу, он сам позвал меня к себе.
Я шел туда, готовый к новой битве, но вместо этого меня встретил деловой, почти уважительный тон.
— Алексей, — начал он, указывая мне на стул напротив своего стола. — Я изучил твои отчеты. Расходы велики, но и результат… — он на мгновение запнулся, — … впечатляет.
Он посмотрел на меня своими цепкими, умными глазами.
— Я все еще считаю, что кормить солдат таким деликатесом — расточительство, но я также вижу, что прибыль от продажи даже небольшой части может покрыть все наши расходы на год вперед.
— Я рад, что мы нашли общий язык, казначей, — осторожно ответил я.
— Мы не нашли общий язык, — поправил он. — Мы нашли общую выгоду. Я хочу обсудить объемы. Сколько мы можем пустить на продажу, не навредив твоему «Железному Запасу»?
Это был уже не приказ, а деловой разговор. Я понял, что он, глядя на мою работу, начал видеть во мне не просто повара-выскочку, а равного себе игрока. Прагматика.
— Я считаю, что семьдесят процентов должно идти в запас, — начал я. — А тридцать — на продажу.
— Семьдесят⁈ — вспылил было он, но тут же взял себя в руки. — Это слишком много. Солдатам столько не съесть. Пятьдесят на пятьдесят. И это мое последнее слово.
Я подумал. Пятьдесят процентов — это все еще огромный стратегический резерв, а прибыль от второй половины действительно позволит нам расширить производство.
— Хорошо, — согласился я. — Пятьдесят на пятьятьдесят, но при одном условии.
— Каком еще условии?
— Качество. Вы не будете пытаться удешевить производство, заменяя мясо на обрезки или экономя на соли. Рецептура должна соблюдаться неукоснительно. И для войска, и для продажи.
Елизар несколько секунд молча смотрел на меня, а затем на его тонких губах появилась едва заметная, похожая на трещину, усмешка.
— Ты думаешь, как купец, а не как повар. Это… похвально. Я согласен. Качество — залог высокой цены.