— Я делаю все, что могу, — нервно ответил Демьян. — Но возраст, усталость от государственных дел…
— Да, именно так мы все и думали, — кивнул управляющий. — До сегодняшнего утра.
Он придвинул кубок ближе к Демьяну:
— А потом выяснилось, что князь Святозар страдает не от старости. Посмотри на этот кубок.
Демьян наклонился и рассмотрел темные пятна на серебре. Его лицо побледнело.
— Что это? — прошептал он.
— Ты, как лучший знаток ядов в крепости, наверняка сразу узнаешь эти следы, — спокойно сказал Степан Игнатьевич. — Это отпечатки смерти на благородном металле.
— Но… но откуда…
— Этот кубок принадлежит князю. Вчера вечером он пил из него, а утром мы обнаружили вот это.
Управляющий откинулся в кресле:
— Кто-то методично отравляет нашего князя, Демьян. Теперь у нас есть неопровержимые доказательства.
Лекарь судорожно сглотнул. Его руки дрожали, а на лбу выступила испарина.
— Господин управляющий, — пролепетал он, — я не понимаю, при чем тут я…
— А при том, — холодно ответил Степан Игнатьевич, — что ты единственный в крепости, кто имеет постоянный доступ к князю под предлогом лечения и единственный, кто достаточно разбирается в ядах, чтобы провернуть такое.
В канцелярии повисла тяжелая тишина. Демьян сидел, уставившись на серебряный кубок, а Степан Игнатьевич спокойно наблюдал за его реакцией.
— Господин управляющий, — наконец выдавил лекарь, — вы же не думаете, что я… что я способен на такое?
— А что я должен думать? — мягко спросил Степан Игнатьевич. — Князь болеет уже месяцы. Ты его лечишь, но ему становится только хуже. Теперь выясняется, что его травят.
— Но это может быть кто угодно! — воскликнул Демьян. — Любой из слуг, любой…
— Кто угодно не разбирается в ядах так, как ты, — перебил его управляющий. — Кто угодно не знает, какие именно травы давать, чтобы угасание походило на естественную старость.
Он пододвинул кубок еще ближе:
— Посмотри внимательнее. Узнаешь этот узор?
Демьян неохотно наклонился над кубком. Темные разводы действительно имели характерную форму — словно капли, растекшиеся по серебру.
— Это… это может быть что угодно, — пробормотал он.
— Нет, не что угодно, — твердо сказал Степан Игнатьевич. — Это след определенного яда. Того самого, которым медленно убивают нашего князя.
Лекарь попытался отодвинуться от стола, но кресло не позволяло.
— Знаешь, что больше всего меня удивляет? — продолжал управляющий. — Даже воевода Всеволод обеспокоен происходящим.
При упоминании имени Всеволода Демьян вздрогнул.
— Он считает, — медленно произнес Степан Игнатьевич, внимательно наблюдая за реакцией лекаря, — что ты, как главный врачеватель, что-то упустил. Позволил отравить князя прямо у себя под носом.
— Воевода… что он говорил? — нервно спросил Демьян.
— О том, что нужно найти виновных, — ответил управляющий. — И наказать их по всей строгости. Он очень расстроен тем, что под твоим присмотром с его любимым братом случилось такое несчастье.
Лицо Демьяна стало серым. Он понял, в какую ловушку попал.
— Всеволод требует расследования, — продолжал Степан Игнатьевич. — Он хочет знать, кто виноват в том, что яд попадал к князю месяцами, а ты этого не заметил.
— Но я… я не знал… — залепетал лекарь.
— Не знал? — управляющий поднял бровь. — Главный лекарь крепости не знал, что его князя травят? Это выглядит либо как чудовищная некомпетентность, либо как соучастие.
Демьян понял, что его загоняют в угол. Если он продолжит отрицать — его обвинят в халатности или прямом участии в заговоре. Если признается… но в чем признается?
— Господин управляющий, — попытался он, — может быть, мы могли бы…
— Могли бы что? — холодно спросил Степан Игнатьевич.
— Найти настоящих виновных, — выдохнул Демьян. — Тех, кто действительно стоит за этим.
— А кто же стоит за этим, по-твоему?
Лекарь замолчал. Он чувствовал, что каждое слово может стать для него роковым.
— Понимаешь, в чем дело, Демьян, — сказал управляющий, вставая из-за стола, — у нас есть факты. Князь отравлен. Это доказано и кто-то должен за это ответить.
Он подошел к окну:
— Воевода Всеволод настаивает на том, чтобы виновный был найден и наказан. Причем наказан жестоко, как пример для других.
— Что вы хотите от меня? — прошептал Демьян.
— Правду, — просто ответил Степан Игнатьевич. — Всю правду о том, что происходило эти месяцы.
Он повернулся к лекарю: