Зал взорвался хохотом.
— Сначала с врагом разберитесь! — крикнул в ответ Ярослав, и воины снова одобрительно загудели. — А с девками потом разберемся!
Я улыбался, видя, как меняется атмосфера. Страх и напряжение ушли. На их место пришли сила, уверенность и грубоватое воинское братство. Они были готовы.
И пока я наблюдал за ними, краем глаза отмечая, как расправляются плечи у пехотинцев, как обостряются взгляды у лучников и как на лицах всадников появляется выражение спокойствия, перед моим мысленным взором вспыхнула целая серия уведомлений.
Внимание! Вы успешно применили три разных рецепта с массовым эффектом на крупную группу (200+ человек).
За проявленное стратегическое мышление и успешную реализацию сложного плана по усилению армии вы получаете специальную награду!
Получено 1500 ед. опыта!
ВАШ УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН!
Дарование Кулинара достигло 14-го уровня!
Вы получили 1 очко улучшения.
Открыта новая ветвь в Древе Навыков: «Тактика Повара».
Я едва сдержал удивленный вздох. Восьмой уровень. Новая ветвь. Система оценила не просто готовку, а весь мой план — от тактической задумки до массового исполнения.
— Алексей, что ты с ними сделал? — вывел меня из раздумий голос Ярослава. — Они светятся изнутри!
— Дал каждому то, что нужно для победы, — тихо ответил я, все еще переваривая новость о новом уровне. — Силу, точность и ясность ума.
— Как долго это будет действовать?
— У каждого блюда свой срок, но его хватит, чтобы закончить эту битву.
Капитан Ратибор тоже подошел к нам. Его лицо выражало изумление.
— Я служу сорок лет, но такого не видел никогда.
— Это ты, воевода, с нами в поход не ходил, — усмехнулся Ярослав.
— Хорошие воины станут еще лучше, — сказал я. — Снадобья только усиливают то, что уже есть.
— А побочные эффекты?
— Завтра они будут очень уставшими, — честно признался я. — Но это будет завтра, а сегодня они непобедимы.
Степан Игнатьевич, молча наблюдавший за происходящим, подозвал меня.
— Алексей, ты понимаешь, что творишь? Эти люди готовы пойти в огонь и воду.
— Понимаю. И это именно то, что нам нужно.
Управляющий кивнул.
— Тогда дай бог, чтобы твой расчет оказался верным.
К полуночи воины разошлись по позициям. На восточной стене притаились лучники. В боковых проходах замерла конница Ярослава. У главных ворот встали тяжеловооруженные пехотинцы.
Все были готовы.
— Я никогда не видел их такими, — сказал Ярослав, когда мы поднялись на стену. — Усталость ушла, в глазах — огонь. Ты дал им не только силу, а веру в то, что они могут победить.
— Я лишь дал им правильное топливо, княжич, — ответил я. — Огонь — это их собственная отвага.
В этот момент на горизонте появился первый огонек. Потом второй. Третий. Армия Морозовых шла прямо к нам, не подозревая о ловушке.
— Началось, — прошептал Ярослав.
— Да, — кивнул я. — Началось.
Глава 19
Восточная стена крепости была окутана ночной тишиной. Снег падал крупными хлопьями, приглушая все звуки и превращая мир в черно-белые тени. Холод пробирал до костей, но наши воины стояли неподвижно на своих позициях, словно каменные изваяния.
Я поднялся на главную башню вместе с Ярославом. Снадобье — паштет продолжало действовать — мои чувства были обострены до предела, каждый звук казался громче, каждое движение заметнее. Рядом со мной княжич тоже был напряжен как тетива лука, готовая выстрелить.
— Видишь что-нибудь? — тихо спросил он, всматриваясь в темноту.
— Пока нет, но, я думаю, они придут, — ответил я, ощущая странную уверенность. — Они не смогут устоять перед такой приманкой.
Внизу, в тени стен, притаились наши лучшие воины. Эффект от снадобья был поразительным — вместо предбоевого волнения, которое обычно охватывает людей перед сражением, они излучали спокойствие охотников, поджидающих добычу.
— Смотри, — прошептал Ярослав, указывая на горизонт.
На дальней кромке поля появилась крохотная искорка света. Потом вторая. Третья. Они медленно росли, превращаясь в ровные ряды факелов.
— Идут, — констатировал я.
— Сколько их?
Я напрягся, считая огни. Благодаря действию снадобья зрение стало удивительно острым — я мог различить отдельные фигуры даже на таком расстоянии.
— Много. Больше сотни, возможно, все полтораста.
— Значит, Морозов привел все, что у него осталось.
— Да. Похоже, это его последний бросок.