— Решетка! — крикнул он своим людям. — Все на башни! Поднимите решетку!
Десяток воинов попытались пробиться на стену, но там их встретил Борислав, Ярослав и дружинники.
— Капитан! — крикнул ему Ярослав. — Сдавайтесь! Больше нет смысла сражаться!
— Никогда! — ответил тот и бросился с мечом к ним.
Поединок был недолгим. Борислав, усиленный снадобьем, легко парировал атаку и ударом своей палицы свалил капитана.
— Вязать его! — приказал он своим товарищам.
— Кого брать? Ты ж его прибил! — даже возмутился один из бойцов.— Да я не сильно бил, — пожал плечами Борислав. — он притворяется, наверное.
Осматривающий вражеского капитана воин, поднял удивленные глаза на Борислава и хмыкнул незатейливой шутке.
По всему полю боя разворачивались похожие сцены. Сопротивление войска Морозовых таяло на глазах. Окруженные, обстреливаемые тупыми стрелами, атакуемые с тыла конницей, воины один за другим бросали оружие и сдавались.
Ловушка сработала идеально. Молот конницы и наковальня крепости сокрушили врага за считанные минуты.
— Княжич! — подбежал к Ярославу один из бойцов. — Сопротивление сломлено! Большинство сдались!
— Отлично, — кивнул Ярослав, оглядывая поле боя. — А потери?
— Минимальные. Раненых прилично, особенно у сдерживающего отряда, но убитых нет.
— Как и планировали, — удовлетворенно произнес княжич. — Теперь пора поговорить с их предводителем.
Всего за несколько минут картина на поле боя кардинально изменилась. То, что еще недавно было грозным, хоть и небольшим войском Морозовых, теперь представляло собой жалкое зрелище — группки деморализованных воинов, зажатых в железных тисках между стенами крепости и конницей Ярослава.
Я стоял на стене и наблюдал за развитием событий с удовлетворением стратега, чей план сработал безупречно. Снадобье все еще действовало, обостряя все чувства, и я мог видеть каждую деталь разворачивающейся драмы.
Спереди, в проеме ворот, наша пехота методично связывала попавших в сети воинов авангарда. Капитан Мирослав руководил операцией с профессиональным спокойствием:
— Осторожнее с ранеными!
— А этот еще сопротивляется! — крикнул один из наших воинов, указывая на могучего противника, который пытался распутать веревки сети.
— Дубинкой по башке, но не сильно, — распорядился Мирослав. — Ходят тут потом сети рвут. Эка интересная ситуация все-таки получилась.
Сзади картина была еще более безнадежной для Морозовых. Конница Ратибора стояла плотной стеной, отрезав остаткам отряда любые пути к отступлению. Всадники держали копья наготове, но не нападали — их задачей было не уничтожение, а удержание врага в ловушке.
— Княжич приказал никого не убивать без крайней необходимости! — крикнул Ратибор.
Войско Морозовых оказалось в абсолютно безвыходном положении. Спереди — неприступная стена пехоты. Сзади — железное кольцо конницы. Сверху — беспрерывный дождь стрел. Уйти было некуда, прорваться — невозможно.
— Что будем делать? — в отчаянии крикнул один из уцелевших капитанов Морозовых.
— Сдаваться! — ответил ему раненый воин, сидящий на земле с внушительной вмятиной на шлеме. — Больше ничего не остается!
— Позор! — возразил молодой дружинник. — Лучше смерть, чем плен!
— Смерть — это когда есть выбор, — мрачно ответил опытный воин. — А здесь выбора нет.
По всему полю боя один за другим воины Морозовых бросали оружие и поднимали руки. Кто-то делал это с облегчением — битва была проиграна, и не было смысла умирать зря. Кто-то — со слезами стыда на глазах.
— Сдаюсь! — кричал молодой дружинник, швыряя меч на землю. — Не стреляйте!
— И я сдаюсь! — вторил ему товарищ.
— Мы все сдаемся! — крикнул один из капитанов. — Пощады!
Сопротивление таяло на глазах. Через несколько минут на поле боя остались стоять только самые упрямые — те, кто предпочитал смерть позору плена.
— Упрямцы, — заметил стоящий рядом со мной Степан Игнатьевич. — Но и их скоро уломают.
— Не уломают, — возразил я. — Переломают. Видишь, Ярослав готовится к финальному ходу.
Действительно, княжич поднял руку, готовясь отдать новый приказ, но вдруг из группы пленных во дворе раздался мощный голос:
— Стой! — крикнул Глеб Морозов, которого только что освободили от сетей, но тут же связали руки. — Я требую переговоров!
Ярослав услышал этот крик и остановился:
— Глеб Морозов? — громко спросил он.
— Да! — ответил пленный князь. — Я здесь!
— Тогда пора закончить эту историю, — сказал Ярослав.
Он громко обратился ко всем на поле боя. Его голос, усиленный эхом от стен крепости, прокатился над притихшими воинами: