— Хуже, господин управляющий, — ответил я спокойно. — Сегодня из моего тайника были похищены ключевые ингредиенты, необходимые для финальной подготовки княжича.
Он тут же отложил бумаги и вперил в меня свой острый, пронзительный взгляд: — Кому могли понадобиться твои травы и коренья? Их в лесу полно. По моему приказу Борислав спрашивал о некоторых из них у местной знахарки.
Я вытаращился на него, понимая, что этот хитрый лис успел уже проверить все, что у меня было.
— Ты думал, я не проверю это? — Степан Игнатьевич выгнул бровь. — Нет, Алексей. Я не тот человек, который пускает ситуацию на самотек. Так кому и зачем могли понадобиться твои травки? Во всей этой ситуации меня беспокоит не их пропажа, а наглое вторжение в мои дела. Хочешь что-то добавить?
— Я полагаю, это сделано не с целью простого саботажа. Вы правильно сказали, я просто снова могу сходить за ними в лес и все, — продолжил излагать я, отбросив пока удивление и стоически выдерживая его взгляд. — Я уверен, что скоро эти травы будут представлены Демьяном князю Святозару как доказательство моей «темной магии».
Степан Игнатьевич не нахмурился. Он, наоборот, слегка откинулся в кресле, его глаза холодно и оценивающе изучали меня.
— Это очень смелое заявление, повар, — сказал он медленно, его голос был абсолютно ровным. — Ты обвиняешь главного лекаря крепости, человека, который пользуется доверием князя, в заговоре. На чем основана твоя уверенность? У тебя есть доказательства?
— Прямых доказательств у меня нет, господин управляющий, — спокойно ответил я, понимая, что начался мой главный экзамен. — У меня есть только логика. Прохор, при всей его ненависти ко мне, слишком глуп и труслив для такого хода. Его метод — удар в спину в темном переулке. Эта же диверсия не вредит княжичу напрямую, она лишь лишает меня инструмента, чтобы подставить под удар в нужный момент. К тому же, это собьет нашу подготовку к дуэли. Если подумать, то кому еще кроме Прохора и Демьяна я перешел дорогу? Никому.
Я сделал паузу, давая ему оценить мои слова.
— Лекарь Демьян был публично унижен. Дважды. Сначала, когда его отстранили от лечения. Затем — когда его «пророчество» о моем провале с треском разбилось на ристалище. Такой человек не простит. Он не может бросить мне прямой вызов, потому что это ниже его достоинства, да и вы меня прикрываете, но он может нанести удар через князя, используя единственное понятное старому поколению объяснение моего успеха — колдовство. А для обвинения в колдовстве нужны улики. Эти украденные травы — идеальная улика. Да, знахарка определит, что они не опасны, но это прецендент. После этого меня могут вообще убрать от княжича. На всякий случай. А у нас еще подготовка не закончена. Или Демьян снова начнет княжича «лечить», тогда вся работа псу под хвост.
Степан Игнатьевич молчал, его пальцы мерно барабанили по подлокотнику кресла.
— Твоя логика имеет смысл, — сказал он наконец. — Но это все еще только твои догадки. Риск, принимая твою сторону, слишком велик. Если я бездоказательно обвиню Демьяна…
— Риск бездействия еще выше, — парировал я, используя его же слова, сказанные мне когда-то. — Наверняка, Демьян ждет, что без моих особых трав Ярослав снова заболеет. Иначе он не стал бы их все забирать. Думаю, он хочет подготовить почву для своего обвинения и это, господин управляющий, — я сделал паузу, — наш шанс перевернуть ситуацию без всяких обвинений.
На лице управляющего промелькнул живой интерес. Он увидел, что я не просто жалуюсь или ищу защиты. Я предлагаю контригру.
— Говори.
В голосе управляющего не было ни сомнения, ни веры. Лишь деловое любопытство. Я сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Это был мой главный ход, и я должен разыграть его безупречно.
— Демьян украл мои редкие травы, потому что верит, что именно в них моя сила. Думает, что я колдун, который варит зелья и ждет, что без них Ярослав снова заболеет. Возможно, он считает, что у меня есть и другие травы, более опасные, которые я где-то прячу. Уж не знаю точно как он разыграет это. Поединок испытательный снова просить глупо, а значит он будет просто следить за тренировками. Может, еще что-нибудь придумает, — я говорил быстро, четко, излагая факты так, как их увидел бы сам Степан.
— И что ты предлагаешь? — спросил он. — Кстати, насчет трав…
— А они нам и не нужны, — на моих губах появилась холодная усмешка. — Мы сделаем наоборот. Дадим ему именно то, чего он ждет, но результат будет иным. Я докажу, что моя сила — не в редких ингредиентах, а в знаниях. В умении видеть то, чего не видят другие. Я приготовлю для княжича блюдо из самых обычных продуктов из общей кладовой. Из того, что едят все, но я найду в них скрытую силу, которая даст нам нужный эффект. Ярослав выйдет на тренировку и покажет себя блестяще. Как тогда он объяснит «колдовство», сотворенное из обычной еды?