— Вот его атака, — я провел жирную линию вниз. — Сильная, прямая, как удар тарана. Пытаться остановить ее щитом — все равно что пытаться остановить лавину. Она сомнет вас, — процитировал я Борислава.
Ярослав мрачно кивнул.
— Но в тот момент, когда он вкладывает в удар всю свою массу, — продолжил я, — он раскрывается. Его разум сосредоточен на цели, а тело — выведено из идеального баланса. Вот здесь, — я обвел кружком область подмышки его вооруженной руки. — Здесь, — еще один кружок появился на боку, под ребрами. — И вот здесь, — третий кружок обозначил заднюю поверхность его опорной ноги. — На эти три точки у нас будет ровно одно мгновение.
Я посмотрел ему прямо в глаза.
— Мы не будем блокировать его удар. Не будем пытаться остановить лавину. Мы уклонимся от нее и заставим его промахнуться, вложить всю свою ярость и силу в пустоту. Пока он будет восстанавливать равновесие, станет на долю секунды открыт и уязвим, мы нанесем не один, а два или три быстрых, коротких, «змеиных» укола в эти точки.
Я постучал грифелем по кружкам на схеме.
— Мы не убьем его сразу, но лишим возможности драться. Раны не сильные, но болезненные станут сковывать Морозова.
— Резонно, — кивнул Ярослав. — Придется вертляво уклоняться, но это лучше чем «бодаться» с ним лоб в лоб.
Стратегию мы определили. Это будет не битва на истощение, не состязание в силе, а игра на контрударах. Чтобы усмирить быка нужен матадор и Ярослав станет им.
Новая стратегия требовала новой пищи. Я попросил Степана Игнатьевича отправить кого-нибудь в лес за новыми ингредиентами. Довольный исходом противостояния с Демьяном Степан Игнатьевич выполнил мою просьбу.
Вечером того же дня, после того как мы в деталях разобрали тактику уклонения и контратаки, я приступил к созданию блюда, которое должно было стать топливом для этой тактики.
— С сегодняшнего дня никакого «тяжелого» мяса, княжич, — объявил Ярославу, который с интересом наблюдал за моими приготовлениями. — Говядина и сытные рагу сделали ваше тело сильным, восстановило мышцы. Теперь нам нужно сделать вас быстрым, поэтому теперь ваша пища должна быть легкой, быстрой и умной, как вы сами. Мы будем есть то, что улучшает связь между глазом и рукой.
Мой новый заказ Бориславу был лаконичен: «Печень крупной речной щуки. Свежие сливки. Пучок дикого лука».
Щука — хищник. Быстрый, стремительный, смертоносный. Ее печень, как подсказал мне [Анализ], богата не только питательными веществами, но и особыми соединениями, которые положительно влияют на нервную систему. Это идеальный основной ингредиент.
Пока я ждал продукты, обратился к своим новым запасам. Мой выбор пал на тонкий, извилистый, похожий на маленькую змейку корешок.
[Анализ Ингредиентов ур. 3]
[Объект: Змеиный корень (высушенный)]
[Качество: Отличное]
[Свойства: Комплекс алкалоидов, эфирные масла.]
[Скрытые свойства: [Повышение гибкости суставов (слабое)], [Улучшение координации (среднее)]]
Я усмехнулся. Координация именно то, что нужно для отработки быстрых и точных уколов. Тщательно растер небольшой кусочек корня в пыль.
Когда принесли щучью печень, пришло время для настоящего искусства. Она лежала на холодном подносе, темно-красная, почти бордовая, упругая и блестящая от свежести. Настоящая душа хищника, квинтэссенция его скорости и ярости, и обращаться с ней нужно было с величайшим почтением.
Мои руки двигались с точностью хирурга. Кончиком ножа подцепил и снял с печени все пленки, каждую прожилку, все, что могло бы нарушить ее будущую шелковую текстуру. Затем нарезал ее на идеально ровные, одинаковые кусочки.
Поставил на огонь тяжелую медную сковороду — ее идеальная теплопроводность будет ключом к успеху. Когда она раскалилась, бросил на нее щедрый кусок сливочного масла. Оно тут же зашипело, превращаясь в пенное море, и по кухне поплыл густой, сливочный аромат.
В это кипящее масло бросил горсть мелко-мелко нарубленного дикого лука. Он не жарился, он почти мгновенно карамелизовался, отдавая маслу всю свою сладость и легкую остроту. Аромат пошел просто сногсшибательный.
И вот настал главный момент. В это ароматное, шипящее масло я выложил кусочки печени.
Один за другим, не давая им соприкасаться.
Ш-ш-ш-ш — кусочки зашипели в масле, наполняя комнату новыми нотками ароматов.
Я готовил их недолго. Темно-красный цвет печени на глазах сменялся нежно-розовым. Моя задача не прожарить, а «запечатать» их, создать корочку, которая сохранит внутри всю нежность. Долго жарить нельзя. Чуть промедлишь и печень станет сухой, зернистой и горькой.