Мир сузился до одной фигуры. Я видел, как напрягаются мышцы на его бычьей шее. Как он чуть-чуть выдыхает через нос, собирая всю свою ярость в эту атаку. Его движение, которое для толпы было ослепительно быстрым, для меня разложилось на сотню отдельных кусочков. Вот его плечи начинают разворот, а лезвие топора начинает свой путь. Я видел траекторию его топора и линию смерти, которую он чертил в воздухе.
Страха не было. Не было ничего, кроме фокуса на движении. Мозг, усиленный магией повара, работал с огромной скоростью. Он констатировал: «Удар. Сверху вниз. Цель — голова и левое плечо».
А тело… тело двигалось само.
В последнее мгновение, когда топор уже был в метре от моей головы, я не отпрыгнул назад, а сделал один, короткий шаг влево и чуть вперед, входя в «мертвую зону» его атаки.
ВЖ-Ж-Ж-УХ!
Килограммы стальной ярости пронеслись там, где только что была моя голова. Тяжелый топор с оглушительным грохотом врезался в каменные плиты ристалища, высекая сноп искр.
Морозов, вложивший в удар весь свой вес, на долю секунды потерял равновесие, а я уже был в другом месте, но не стал атаковать. Еще слишком рано. План повара: сначала измотать и заставить ошибаться.
Игорь с ревом развернулся, нанося широкий горизонтальный удар и снова — та же картина. Я видел начало его движения, видел, как напрягаются мышцы его спины и не блокировал. Просто сделал короткий шаг назад, и лезвие прошло в ладони от моей груди.
Начался танец Ужа и Быка, как обозвал наш будущий поединок Алексей.
Морозов яростно наступал, обрушивая на меня град сокрушительных ударов. Он был воплощением грубой, первобытной силы. Ну, а я был ужом, как выразился повар.
Я не отступал, а скользил вокруг него, на границе досягаемости его ударов. Шаг влево, уход корпусом. Шаг вправо, легкий наклон. Движения давались легко, почти без усилий, позволяя его напору уходить в пустоту. Для толпы это выглядело как чудо, как невероятно рискованная игра со смертью. Они ахали каждый раз, когда лезвие топора проходило в волоске от меня.
Вот только это не риск. Я все видел, контролировал ждал. Ждал той самой, главной ошибки, которую он, разозленный и уставший гоняться за тенью, неизбежно должен совершить.
Минута. Целая минута прошла с начала боя, а огромный, несокрушимый Игорь Морозов не смог нанести ни одного нормального удара. Он стоял в центре ристалища, тяжело дыша, его лицо было багровым от ярости и напряжения. Игорь гонялся за тенью, и эта тень унижала его с каждой секундой. Рев толпы сменился сначала удивленным гулом, а затем — напряженной, недоуменной тишиной.
Все ждали, что будет дальше.
Старый Морозов, сидящий в резном кресле перестал снисходительно улыбаться. Как Демьян, до этого упивавшийся предвкушением, теперь хмурился, не понимая, что происходит.
Игорь Морозов принял решение. В его глазах вспыхнула слепая ярость. Он решил покончить с этим позором одним ударом. Издал рев, больше похожий на рев раненого зверя, чем на боевой клич, и занес свой огромный топор для своего коронного, сокрушительного удара сверху.
Он совершил ту самую ошибку, которую мы ждали. Поставил все на одну карту.
Ярослав видел это. Для него это было как на тренировке.
Топор со свистом, от которого у толпы перехватило дыхание, рухнул вниз, но Ярослав уже был не там. Он снова выполнил то самое, отточенное до автоматизма, движение. Короткий, плавный шаг в сторону, уходя с линии удара.
В тот миг, когда топор с грохотом врезался в землю, а тело Морозова, по инерции, качнулось вперед, на долю секунды потеряв равновесие и раскрыв все свои уязвимые точки, — «уж» нанес удар.
Тело Ярослава, усиленное [Дыханием Сокола], среагировало мгновенно. Это была та самая связка, которую они отрабатывали до кровавого пота.
Первый укол. Его меч, словно живой, метнулся вперед и вверх, точно в незащищенную подмышку вооруженной руки Морозова. Это был не глубокий, а короткий, точный, элегантный укол.
Игорь взревел, но уже не от ярости, а от резкой, пронзительной боли. Он почувствовал, как его правая рука, державшая топор, мгновенно ослабела, словно в нее вонзили раскаленный гвоздь.
Второй укол. Ярослав не дал ему опомниться. Его клинок, выйдя из первой цели, тут же скользнул ниже и вонзился в бок Морозова, под ребра. Снова неглубоко, но невероятно болезненно.
Морозов согнулся, из его горла вырвался хрип. Боль обожгла его, сбивая дыхание. Он попытался развернуться, чтобы ответить, но его тело его не слушалось.
Третий укол. И в этот момент Ярослав нанес последний, решающий удар своей связки. Короткий, режущий удар по задней поверхности бедра его опорной ноги.