Я мысленно закрыл окно анализа и вернулся в реальность. Ярослав все еще смотрел на меня, ожидая ответа на свой выпад про меч.
Теперь я видел перед собой не просто капризного аристократа. Я видел объективную, безжалостную картину в цифрах. Видел слабости, которые нужно было исправить, и проблемы, которые нужно решить. Моя задача из туманной и интуитивной превратилась в четкую инженерную проблему.
— Ваш меч вам вернут, княжич. Очень скоро, — ответил я спокойно, но с новой, абсолютной уверенностью в голосе. — Но не раньше, чем мы укрепим ваши мышцы и восстановим запас сил. Иначе тренировки принесут больше вреда, чем пользы.
Я посмотрел на цифры, которые все еще висели перед моими глазами. Улучшения были, но они были незначительны. Первый этап — Очищение — подходил к концу. Он сделал свое дело, остановив падение и подготовив почву, но чтобы за оставшиеся одиннадцать дней превратить эти жалкие «8» силы и «7» выносливости в показатели чемпиона, нужны совершенно другие методы.
Нужен белок. Качественный, строительный материал. Нужны калории, энергия для роста. Пришло время переходить ко второму этапу. К этапу «Набора Силы и Массы».
Мой спокойный, уверенный ответ, заставил Ярослава нахмуриться. Он не привык, чтобы ему отказывали, пусть даже и в такой уважительной форме. Прояснение в мыслях и первые признаки возвращающейся силы сыграли с ним злую шутку — они породили нетерпение.
— Мне некогда ждать, пока твой фундамент будет готов! — в его голосе появились прежние властные, раздраженные нотки. — Мой поединок через одиннадцать дней! Я должен тренироваться, повар, а не рассуждать о печах! Я устал сидеть без дела. Мое тело слабеет в этом кресле. Прикажи принести мне мой тренировочный меч. Я должен хотя бы делать простые упражнения.
Он смотрел на меня с вызовом, с упрямством избалованного, но сильного духом юноши, который привык решать проблемы силой и натиском. Он не понимал, что именно этот натиск и привел его на край гибели. Прямой отказ мог разрушить то хрупкое доверие, которое только начало зарождаться. Мне нужно проявить твердость, но твердость наставника, а не тюремщика.
— Княжич, — сказал я так спокойно, как только мог, делая шаг к нему. — Я понимаю ваше нетерпение. Оно — признак воина, но именно оно и есть ваш главный враг сейчас.
Я снова использовал аналогию, которая, как я понял, была ему близка и понятна.
— Мы только начали чинить вашу «печь». Стенки еще хрупкие. Если сейчас дать на нее полную нагрузку, кладка треснет. Ваши мышцы, как показывает мой… — я вовремя прикусил язык, — как я вижу по вашему состоянию, ослаблены. Ваша выносливость на пределе. Начав махать мечом сейчас, вы не укрепите их. Вы нанесете им тысячи микроскопических разрывов, на восстановление которых у организма просто нет сил. Вы не станете сильнее, вы станете еще слабее. Терпение — это тоже часть тренировки. Самая важная на данном этапе. Сначала мы восстановим фундамент, и только потом будем возводить стены.
Он хотел возразить, я видел это по тому, как он сжал кулаки. Его гордость требовала действия и я решил пойти на компромисс, который не навредит ему, но удовлетворит его жажду деятельности.
— Но сидеть без дела тоже нельзя, вы правы, — добавил я, меняя тон на более деловой. — Есть упражнения, которые не нагружают мышцы, но помогают наладить «тягу» в вашей «печи» и успокоить «огонь». Я покажу вам несколько простых дыхательных упражнений. Они помогут вашей силе, вашей Живе, течь свободно, а не биться о преграды.
Ярослав посмотрел на меня с недоверием. Дыхательные упражнения? Что за бабские сказки? Он ждал от меня рецепта чудо-каши, а я предлагал ему просто дышать.
— Дышать? — скептически переспросил он.
— Именно, княжич. Все начинается с дыхания. Ваш огонь горит неправильно, потому что в печь поступает слишком мало воздуха, и он поступает рывками. — Я встал прямо и положил одну руку себе на грудь, а другую на живот. — Сейчас вы дышите грудью, поверхностно. Так дышит испуганный или уставший человек. Попробуйте дышать животом. Сделайте медленный, глубокий вдох через нос, но так, чтобы поднялась не грудь, а рука, что лежит на животе.
Он смотрел на меня, как на сумасшедшего, но в моем голосе была такая уверенность, такая спокойная сила, что он, поборов скепсис, решил попробовать. Он сел прямо в кресле, положил руки так, как я ему показал.
— Вдох, — скомандовал я тихо. — Медленно. Считайте до четырех. Раз… два… три… четыре.
Он попытался вдохнуть, но по привычке надул грудь.