Докладываю о состоянии княжича Ярослава по итогам десяти дней подготовки.
Общее состояние: Здоровое и стабильное. Следы былой хвори и истощения полностью покинули его тело. Бледность уступила место здоровому цвету лица, дыхание ровное и глубокое даже после значительных нагрузок. Дух его крепок, а разум ясен.
Физическая подготовка: Тело княжича окрепло и налилось силой. Упражнения с тяжелой дубовой палкой, которые поначалу давались ему с великим трудом, теперь он выполняет с легкостью и без видимого напряжения. Его выносливость возросла многократно.
Заключение и просьба: На данном этапе мы достигли предела эффективности статических упражнений. Деревянная палка стала для него слишком легкой и более не дает должной нагрузки для дальнейшего укрепления мышц и сухожилий. Его тело готово к работе с настоящим весом. Настоятельно прошу предоставить доступ к арсеналу и выделить тренировочный меч. Это необходимо для перехода к следующему, более сложному этапу подготовки.'
Я передал дощечку Бориславу. Он, как обычно, молча ее забрал.
Ответ пришел на удивление быстро. На следующее утро, когда мы вышли на нашу площадку, Борислав ждал нас там. В руках он держал длинный, завернутый в промасленную ткань сверток.
Он подошел и, без лишних слов, развернул его.
На ткани лежал меч.
Это была не сверкающая парадная игрушка, а честный, рабочий, тренировочный клинок. Серая, матовая сталь без единого украшения. Лезвия были скруглены и утолщены для безопасности, но вес… вес был настоящим.
Ярослав замер. Он смотрел на этот кусок стали так, как смотрят на давно потерянного друга. Княжич медленно, почти с благоговением, протянул руку и взял меч.
И в этот момент произошло преображение.
Я увидел, как его пальцы привычно и уверенно обхватили рукоять. Как его плечи расправились, а осанка из просто прямой стала боевой, собранной.
Вес меча не согнул его, а, наоборот, выпрямил, став противовесом, который привел все его тело в идеальный баланс. Это было как возвращение потерянной части тела. Он больше не был просто юношей, восстанавливающим здоровье. Ярослав снова стал воином.
Княжич сделал одно, медленное движение — поднял меч перед собой в базовую защитную стойку. Затем плавно перевел его в позицию для атаки. Движения были текучими, экономичными. Он чувствовал меч, а меч, казалось, чувствовал его.
В его глазах, до этого спокойных и сосредоточенных, вспыхнул новый огонь. Не ярость, не злость, а азарт бойца, который после долгой болезни наконец-то снова почувствовал свои когти и клыки. Он снова чувствовал себя собой.
Момент был важнее всех съеденных каш и выпитых бульонов. Это был психологический прорыв. Вера в себя, которую мы так долго и кропотливо строили через еду и упражнения, наконец-то нашла свой материальный якорь в этом куске стали.
— Он… идеален, — выдохнул Ярослав, не сводя восторженного взгляда с клинка. — Я почти забыл это чувство.
— Это чувство, которое принесет вам победу, княжич, — сказал я. — А теперь начнем все сначала, но уже по-настоящему.
Следующие дни слились в один. Пока Ярослав спал, я уже был на ногах, готовя первый, энергетический завтрак. Затем следовала утренняя тренировка, после которой он получал белковое «восстановительное» блюдо. Дневная работа с мечом, обед для роста мышц, короткий отдых, вечерняя тренировка на технику, ужин для закрепления результата.
И я не отставал. Получив доступ к неограниченным, качественным продуктам, я первым делом покончил с дистрофией собственного тела. Я готовил для себя уменьшенные порции блюд княжича, делая упор не столько на рост массы, сколько на восстановление. Моя болезненная худоба постепенно ушла, сменившись здоровой, поджарой статью. Кожа перестала быть серой, а под ней, наконец, появились мышцы.
Я не только ел. В те короткие часы, пока Ярослав отдыхал или занимался с Бориславом тактикой, я устраивал себе собственные тренировки. Мне не нужна была сила воина, но мне была необходима выносливость, чтобы выдерживать этот сумасшедший ритм.
В уединенном углу двора я до изнеможения делал приседания, отжимался от каменной стены, занимался упражнениями на гибкость и баланс. Я должен быть в форме, ведь не мог позволить себе свалиться от усталости. От меня теперь зависело очень многое.
Ярослав менялся на глазах. Его тело, как разогретый металл, поддавалось моей «ковке», обретая форму и силу. Худоба уступила место рельефным мышцам, а в его движениях с мечом появилась не только скорость, но и мощь.
Чем заметнее были наши успехи, тем сильнее я ощущал свою изоляцию. Моя золотая клетка, защищая меня, одновременно делала слепым и глухим. Я ничего не знал о том, что происходит за пределами этого двора, в том мире, где зрел гнев униженного лекаря и черная зависть моего бывшего тюремщика.