Я не стал кричать, не стал звать Борислава и обвинять Прохора. Я взял себя в руки, восстановил дыхание и, приняв спокойный, деловой вид, подошел к двери.
— Борислав.
Мой страж тут же появился на пороге. Я молча указал ему на корзину.
— Борислав, этот перепел, похоже, испорчен. От него странный запах.
Я взял отравленную тушку двумя пальцами, демонстрируя брезгливость, и протянул ему.
— Принесите, пожалуйста, другого и, будьте добры, передайте господину управляющему, что на кухне у Прохора, видимо, проблемы с хранением продуктов. Не хотелось бы, чтобы кто-то из стражи случайно отравился.
Мой голос был ровным, а слова — тщательно выверены. Я не обвинял, а сообщил о факте. Проявил заботу не о себе, а о благополучии всего гарнизона. Передал проблему на тот уровень, где ее должны решить.
Борислав взял у меня из рук тушку. Он поднес ее к своему лицу, принюхался. Его ноздри дрогнули. Он, конечно, не мог почувствовать яд, но он был опытным воином и наверняка знал запах порчи, а может, он просто поверил моей абсолютной уверенности.
Он ничего не сказал, но я увидел, как его каменное лицо стало еще более жестким, а в глазах мелькнул холодный, стальной блеск. Он понял все, молча развернулся и ушел, унося с собой главное доказательство.
Первая атака была отбита. Я не стал сам марать руки, не стал ввязываться в прямую конфронтацию, в которой был бы слабее. Я лишь передал информацию тому, чья работа — поддерживать порядок и наказывать виновных. Запустил механизм, и теперь его шестерни будут вращаться без моего участия.
Я посмотрел в окно, на тренировочный двор, где меня уже ждал Ярослав. Враги показали себя. Они больше не будут просто наблюдать. Игра стала по-настоящему опасной, и времени на победу оставалось все меньше.
Ребятушки, если вам нравится книга, не пожалейте лайк и коммент для книги😊мне будет очень приятно🤗 а еще благодаря вашей активности книга поднимается в рейтинге. Спасибо.
Глава 21
Утро после разоблачения диверсии Прохора началось не так, как я ожидал. Я был готов к допросам, к вызову в канцелярию, к чему угодно, но ничего не происходило. Я уже приступил к своим обязанностям, готовя завтрак для Ярослава, но каждое мгновение ждал удара или подвоха. Что-то должно было случиться обязательно.
И оно случилось. Когда я заканчивал сервировку. Дверь кухни открылась, и вошел Степан Игнатьевич. Вечная маска холодности и отстраненности на его лице треснула и из под нее проглядывала ярость. Он явно пришел с войны.
— Повар, — его голос был жестким, — забудь о кухонных дрязгах. Вопрос с Прохором решен. Он больше не создаст проблем. У нас с тобой есть дела поважнее.
Я молча слушал, понимая, что хороших новостей не будет. Управляющий обошел стол и остановился у окна, глядя на тренировочный двор.
— Демьян снова вчера был у князя Святозара. Он обвинил тебя в шарлатанстве и использовании темной магии. Якобы она дает лишь обманчивую бодрость, но разрушает тело княжича изнутри. Он потребовал твоей головы.
Степан Игнатьевич повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
— Мне удалось отстоять тебя и Ярослава, который, к моему удивлению, проявил невиданное упрямство и встал на твою защиту, но у всего есть цена. Князь-отец больше не верит словам. Он хочет видеть доказательства и немедленно.
Он сделал паузу, давая мне осознать всю тяжесть следующих слов.
— Так как делегация от Морозовых задержится на пару дней, князь распорядился устроить тренировочный поединок. Через два дня Ярослав должен будет сойтись в бою с Радимом — лучшим воином из личной дружины князя. Если он продержится достойно, покажет силу и стойкость — нам дадут работать дальше. Если он упадет от слабости или будет выглядеть жалко, то твой эксперимент прекратят, а тебя, — его голос стал холодным, — отдадут Демьяну. И в этот раз я ничем не смогу тебе помочь. Ярослава же будет готовить к бою с Морозовым Демьян.
— Я понял, господин управляющий, — сказал я, и сам удивился, насколько ровно прозвучал мой голос.
Он кивнул, удовлетворенный моим спокойствием.
— Я жду от тебя чуда, повар. За два дня. И не надейся на удачу. Радим будет биться в полную силу. Князь приказал ему не щадить Ярослава. Он хочет видеть правду.
Дверь хлопнула и тишина кухни обрушилась на меня. Я вдохнул и выдохнул, пытаясь унять взбесившееся сердце. Паники не было, вместо нее из глубин души поднималась профессиональная ярость. Ярость шеф-повара, которому только что принесли невыполнимый заказ за пять минут до закрытия.
Это был вызов и я его принял. Не мог не принять, ведь отступать мне некуда.