Премьером труппы был Ричард Бербедж (1568-1619). Для него были написаны роли Ричарда III, Ромео, Брута, Гамлета, Отелло, Макбета, Лира, Кориолана, Антония, Просперо. Но в составе труппы имелись актеры на вторые по значению роли. Так, во второй половине 1590-х гг. Шекспир писал роли для актера, обладавшего горячим и бурным темпераментом. Он играл забияку Тибальта в "Ромео и Джульетте" и пылкого, воинственного Гарри Перси, прозванного Горячей Шпорой. Совершенно очевидно, что труппа имела великолепного комика, толстого и немолодого актера, который так блеснул в роли Фальстафа в первой части "Генри IV", что Шекспир написал для него продолжение - вторую часть "Генри IV" и "Виндзорских насмешниц".
Актрис в ту пору еще не было, и женские роли исполняли мальчики, специально обученные взрослыми актерами, в семьях которых они жили. Судя по количеству женских ролей в пьесах Шекспира, можно определить, сколько актеров-мальчиков было в труппе в тот или иной период. В 1590-е гг., когда Шекспир создал свои жизнерадостные комедии, в труппе было до четырех мальчиков, три во всяком случае. В "Сне в летнюю ночь" четыре женские роли Ипполита, Титания, Гермия, Елена. Впрочем, две роли - Ипполиты и Титании мог играть один и тот же мальчик, ибо эти два персонажа не встречаются вместе. В "Много шума из ничего", "Как вам это понравится".
"Двенадцатой ночи" три женские роли. В начале XVII в. мальчиков-актеров в труппе стало меньше. В "Гамлете", "Юлии Цезаре", "Троиле и Крессиде" - по две женские роли. Такие факты не случайны. Шекспир всегда приспосабливал свои пьесы к особенностям актеров труппы, использовал их физические и голосовые данные.
Бросив взгляд на список действующих лиц любой пьесы Шекспира, нетрудно увидеть, что число их доходит до тридцати, а то и больше. Между тем в труппе обычно было не больше восьми основных актеров (пайщиков) и восемь - десять актеров, нанятых на второстепенные роли. Установлено, что актеры, работавшие в труппе по найму, обычно исполняли не меньше двух ролей - одну в начале пьесы, другую во второй ее половине.
Актеры более позднего времени, игравшие роли шекспировских героев, сделали любопытное открытие. Оказалось, что Шекспир учитывал физические возможности актера и на протяжении пьесы создавал для него паузы, когда он не участвовал в действии и мог отдохнуть за кулисами, готовясь для следующей сцены, требовавшей большого напряжения сил. Особенно это заметно между третьим и пятым актами пьесы; в четвертых актах трагедий исполнитель главной роли в некоторых сценах совсем не появляется перед зрителями. Какому графу, якобы писавшему пьесы, могли прийти в голову такие расчеты? Только драматург, бывший одновременно актером, мог учитывать все детали, необходимые для успешного исполнения пьесы на сцене.
Прочитав написанное здесь, иной читатель все же не поверит нам и потребует безоговорочного документального свидетельства о том, что именно актер Шекспир написал все приписанные ему пьесы. Такие свидетельства оставили современники Шекспира, в первую очередь те, кто был связан с театром. Свидетельства эти либо приведены в книге С. Шенбаума, либо кратко упоминаются в ней. Так как сам С. Шенбаум не сомневается в принадлежности пьес Шекспиру, то он рассматривает высказывания современников в несколько другом аспекте.
Признанием того, что Шекспир был Одновременно актером и драматургом, является отзыв писателя Роберта Грина. Умирая, он предостерегал собратьев по перу против актеров: "Не верьте им [актерам]; есть выскочка - ворона средь них, украшенная нашим опереньем, кто "с сердцем тигра в шкуре лицедея" считает, что способен помпезно изрекать свой белый стих, как лучшие из вас, и он - чистейший "мастер на все руки" - в своем воображеньи полагает себя единственным потрясателем сцены в стране".
Шекспир не назван здесь своим полным именем, но не трудно догадаться, что игра слов "единственный потрясатель сцены" (shake-scene) направлена против того, кого звали Shakespeare (потрясающий копьем). Отзыв Грина является осуждающим, а не хвалебным. Из него ясно, что для Грина Шекспир-актер и Шекспир, пишущий пьесы, - одно и то же лицо.
Джон Марстон в 10-й сатире "Бича злодеяний" (The Scourge of Villanie, 1598) осмеял светского хлыща, "из чьих уст льются только чистые Джульетта и Ромео", иначе говоря, он пригоршнями изрекает цитаты из пьесы Шекспира. И он же завел записную книжку, чтобы вносить в нее все, что ему становится известно об актерах и пьесах {Chambers, E. К. William Shakespeare. A Study of Facts and Problems. Vol. II, p. 195-196.}.