Новопришедший ещё с секунду постоял в дверях, затем резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Штукатурка беспомощно осыпалась вниз, покрыв каменные полы мелкой белой пылью.
Я почувствовала на своей коже тяжёлый сверлящий взгляд, чёрные глаза Антонио стали глубокими и затягивающими, именно такие глаза сулят тебе горы блаженства за правду, и не дают ничего, после того как одержат победу.
— Итак, Шелена, что было между вами? — Он говорил тихо, почти шептал. Но этот шёпот был куда страшнее, чем, если бы он кричал и бился в истерике. — Я видел твою силу. Чем она была вызвана?
Я беспомощно смотрела в глаза Антонио, и не могла сказать ни слова в своё оправдания. Язык словно прирос к нёбу и не желал двигаться. Предательски болела голова, и у меня было одно единственное желание, чтобы все оставили меня в покое хотя бы на эту ночь. Изнеможение достигло своего апогея, я словно севшая батарейка, я начала медленно моргать. Глаза отказывались открываться, и мне стоило не малых усилий сфокусировать взгляд на Антонио, который, всё ещё хмурясь, смотрел на меня, с таким укором, что если бы мне было чуть получше я обязательно бы заползла под кровать, лишь бы не видеть больше его испепеляющего взгляда. Но сил, то, как раз у меня и не было.
Я обессилено опустила голову в попытках спрятаться, или хотя бы создать видимость того что спряталась, но взгляд Антонио находил меня везде, во всех моих отдалённых уголках сознания, и мне казалось что все мои тайны были подвластны ему, хотя были ли у меня тайны? Разве могут быть тайны у существа, чьё прошлое неизвестно никому, в том числе и ему тоже? Существа без имени, без прошлого, без памяти…
Мысли проносились хороводом и пытаясь ухватить хоть одну из них, я обязательно натыкалась на другую. В итоге я вконец себя измотала и откинувшись на плечо Антонио провалилась в черноту, которая накрыла меня с головой.
11.
Я проснулась в просторном помещении, мягкий свет луны лился сквозь открытое окно. С улицы долетал ласковый и тёплый ветер, который окутывал и гладил мою кожу. Я лежала на высокой кровати, украшенной чудесным резным узором, наверняка ручной работы. Бельё на кровати было из дорого шёлка, который приятно холодил кожу. Стены в комнате были вовсе не похожи на стены в замке, здесь они были покрыты панелями и украшены драпировками ткани. По всюду были развешаны портреты незнакомых мне людей, которые казалось смотрели на меня в упор и не сводя глаз следили за мной.
Не смотря на дорогое убранство комнаты и весь этот искусственно созданный уют, я кожей чувствовала здесь опасность, чувствовала, как каждый миллиметр комнаты затаился и ждёт подходящего момента для нападения.
Я подтянула ноги к груди, и стала внимательно рассматривать комнату. Обстановку здесь видимо делал мастер своего дела, всё было со вкусом и в меру, ничего не было лишним. Ни прибавить — не отбавить. Столь совершенная обстановка поразила меня, очень редко можно встретить существо, кем бы оно ни было с столь совершенным вкусом. На комоде возле дальней стены, заботливо стоял поднос с завтраком. Сама эта забота вызвала у меня улыбку, то ли приготовивший его не знал что я не человек, то ли это был тонко просчитанный ход.
В одно мгновение, соскользнув с постели, я скользнула к софе, где были разложено удивительной красоты платья. Все они были явно старинными. Кринолин, шелка, парча- всё это смешалось в дикий круговорот красоты. Корсеты, украшенные драгоценными камнями, которые сверкали в свете свечей. Многослойность юбок, удивительная тонкость корсетов — я была поражена всем этим великолепием.
На одном из платьев лежала записка, написанная твёрдым почерком, и видимо отнюдь не автоматической ручкой.
— Шелена, выберете наряд по вашему вкусу. Вся комната в вашем распоряжении. И спускайтесь к нам, гости уже заждались. — Прочитала я записку вслух. — Где же я?
Но, не спустившись вниз, узнать этого я не могла. Последний раз, оглядев комнату, я попыталась найти хоть малейший намёк на остатки от своих привычных вещей, но кроме этих платьев и, той длинной закрывающей меня почти полностью, сорочки, которая была надета на мне, из одежды больше ничего не было. Ещё раз, перебрав платья, я выбрала одно из самых пышных, которое мягкими волнами спускалось вниз. Корсет у платья был вышит жемчугом и отделан кружевами, его крой поднимал мою грудь, но не сдавливал её, как могло показаться сначала. На поясе размещалась мелкая россыпь драгоценных камней, которые блестели при моём малейшем движении. Корсет будто врос в меня и стал второй кожей.
Подойдя к комоду, я открыла шкатулку с драгоценностями, тут же все драгоценный камни, что покоились в шкатулке, вспыхнули яркими отблесками. Я кончиками пальцев провела по большому изумруду и тот казалось как живой, подмигнул мне. Выбрав себе в украшения, жемчужное колье которое тугим обручем обхватывало шею и серьги с браслетом, видимо специально созданного друг для друга, мой взгляд упал на удивительной красоты диадему. Она была сделана из золота, в центре её сиял огромный бриллиант, светившийся какой-то дивной силой, вся остальная поверхность была усыпана жемчугом. Выложенные искусным мастером золотые листочки, напоминали живые и если бы не золотое свечение, что я никогда в жизни бы ни скала что, они были творением рук человека.
— Как жаль, что тебя не одеть без зеркала. — Вздохнув, я отложила диадему в сторону и взяла расчёску в руки. Проводя расчёской по волосам, я осматривала комнату особо не о чём не думая. Как тут мой взгляд натолкнулся на рыжую девушку, расчёсывающую свои волосы. Несколько секунд я стояла, молча, и не могла понять, что же происходит.
Потом медленной волной к моему сознанию дошла мысль, что в комнате я по-прежнему одна.
— Не может быть. — Прошептала я и сделала шаг навстречу к удивлённо смотревшей на меня девушке. — Не может быть…
Я пальцами коснулась сверкающей глади стекла, и в восхищении не могла оторваться. Я видела своё отражение, и это казалось для меня чудом. Я внимательно изучала свои тонкие черты лица, глаза изумрудно-зелёного цвета, полные губы, приоткрытые от удивления. Рыжие волосы мягкими волнами струящиеся по плечам, родинку возле правого уголка рта. Всё ещё не веря в происходящее я больно ущипнула себя за руку, но отражение не пропало, оно всё так же смотрело на меня из зеркала, так же как и я не веря своим глазам.
Вампиры не видят своего отражения, никогда после своего обращения, я не помнила, как я выглядела раньше и сейчас я видела себя впервые после обращения. Как это произошло? Что со мной случилось и главное где я?
Все эти вопросы сводили меня с ума, и я не могла найти на них ответы. Я расчесала волосы расчёской и собрала их в высокую причёску, и, задержав дыхание, надела диадему и та сверкнула обжигающим огнём. Ещё раз, напоследок коснувшись своего отражения в зеркале, я толкнула тяжёлую дверью и та со скрипом открылась, выпуская меня в длинный коридор освещённый светом свечей.
Тихо шурша тканью платья, я двинулась на шум в конце коридора. Гул нарастал, и я уже начала различать голоса, много голосов. Смех, женские и мужские голоса, звон бокалов — всё это смешалось в единую массу, которую казалось, можно было пощупать рукой, только протянув её вперёд. Толкнув массивную дверь, я разрушила последнюю преграду между собой и этим странным гулом. Войдя в просторный зал, я замерла в восхищении.